Сломанная Третья. Герберт Грёз

моей кроватки тетя стоит, – серьезным голосом ответил мальчик.

      – Чего? Какая еще тетя? – непонимающе спросила Юля.

      – Плохая. У нее глазок нет. И я ее боюсь.

      Женщина вскочила в кровати и растормошила мужа.

      – Дим, проснись! У Артёмки, кажется, галлюцинации!

      – А? – мгновенно раскрыв глаза и собравшись, отреагировал глава семейства. – То есть?

      – Ему какая-то тетка без глаз привиделась возле кроватки.

      – Не виделась, – возразил мальчуган. – Она там взаправду есть. Стоит и качается, а еще песенку поёт.

      – Какую? – в один голос спросили родители.

      – Странную, – невозмутимо ответил малыш. – Я ее не понимаю.

      – Тихо! – шепнул отец. – Слышите?

      И в самом деле, за стеной кто-то тихо пел. Слов было не разобрать, но голос был удивительно красивым, только невероятно грустным.

      Дмитрий аккуратно слез с кровати и подошел к двери. Прислушался.

      – Черт меня разбери, если я знаю этот язык, – прошептал он. – Где мой диктофон?

      Стараясь не шуметь, он открыл свой ящик в столе, нащупал в темноте прибор и поднес его вплотную к дверному полотну. Засветился красный огонек, и нежный звук, упакованный в бесчувственные пакеты цифр, лег в глубину микросхем.

      Минуты через две все стихло. Дмитрий осторожно повернул ручку и медленно открыл дверь. И в ту же секунду отпрыгнул назад с едва сдержанным воплем.

      Прямо на него смотрела женщина. Со спутанными седыми волосами, странными клочками торчащими из серой головы. Впрочем, «смотрела» – это, пожалуй, не то слово. Глаз у нее и вправду не было. Вместо них на лице зияли два черных провала со рваными краями.