– Да нет, туда можно спуститься! Проложить тропинку…
– Но все равно морской прибой здесь слишком сильный.
– Не всегда. Не каждый день.
Они взглянули назад, на дом. На эту сторону когда-то выходила небольшая веранда под крышей. Там стояли дряхлый шезлонг и немного подсохшая бугенвиллея[2], плетущаяся вверх по столбу и покрывавшая весь навес.
– Сидеть там и смотреть на море…
– Вечером при закате солнца…
– Слушать морской прибой…
– Смотреть на небо…
– И слушать крик чаек…
Они взялись за руки и медленно пошли через сад к дому. К своему дому.
Двумя неделями позже они купили его.
В это утро Ребекка сделала один маленький круг по саду и выкурила при этом одну сигарету, а затем отправилась на кухню и приготовила себе чай. Она пила его очень горячим, подслащенным медом, из керамического бокала, на котором были нарисованы две толстые черные кошки с хвостами, переплетенными в форме сердца. Цвет бокала был желтым. У Ребекки имелся такой же бокал, только красный, а желтый принадлежал Феликсу, и она пользовалась только им. Друзья подарили им эти бокалы к десятилетию их свадьбы, и они взяли их с собой в дом на Кап. Эта пара бокалов очень подходила к остальному интерьеру дома.
Феликс во время отпуска всегда любил плотно позавтракать, поэтому Ребекка в семь утра накрыла стол в гостиной – со свежевыпеченным багетом, маслом и различными сортами мармелада. Она поставила тарелки на его и на свое место, села за стол, уставившись на хлеб, масло и мармелад, и поняла, что опять не сможет ничего съесть. По утрам это было хуже всего. День растягивался перед ней во всю свою длину, обещая бесконечные, пустые, одинокие часы, чередовавшиеся друг за другом. Вечер же был так далек… А там и момент, когда она могла принять свое снотворное, отправиться в постель и на несколько часов провалиться в забытье.
И в этот момент, в этот ежедневно повторяющийся момент безутешного одиночества и тошнотворного страха перед днем, Ребекка подумала: «Я больше не хочу. Я больше не хочу жить. Лучше уже не будет, а я не могу больше переносить эти утренние часы».
Она подумала об этом с полным спокойствием, чувствуя в тот момент, как ее страх отходит на второй план, а ощущение одиночества утрачивает остроту – теперь оно стало предсказуемым.
Ребекка снова убрала со стола и похозяйничала на кухне, а потом прошла в спальню и накрыла кровать покрывалом. Спальня находилась на втором этаже дома, и из окна оттуда открывался великолепный вид на море. Белые гардины раздувались на утреннем ветру. На комоде стояла фотография в серебряной рамке, на которой были изображены они с Феликсом в день их свадьбы – оба сияющие, влюбленные и вне себя от счастья. Вокруг них все было занесено снегом: они поженились в январе, а в ночь перед свадьбой выпал свежий снег. Многие приглашенные гости, живущие в других городах, не явились, потому что не рискнули поехать в такую непогоду. Так что, в конечном итоге, торжество получилось