я думаю о тебе вновь.
прости меня,
моя любовь
синдром Алисы
этим вечером я шёл по улице,
я нагинался к земле,
я заглядывал под карнизы на случай того, что ты без меня заработала синдром Алисы,
потому что Шляпник во мне перебил все тарелки и чашки,
без тебя поставив своё сумасшествие на весы.
в поисках тебя я дотянулся до фонарной лампочки —
уж слишком живо там плясали глаз твоих огоньки,
я вырыл всю землю и вырвал все растущие в парке цветы,
потому что ты их любила, так может, ты – есть их нежные лепестки?
и казалось бы, все ничего,
но
всю эту ночь меня мучала дикая, рвущая настежь мигрень,
возможно, из-за того, что я сгубил даже цветущую сладким туманом сирень,
все потому что этим вечером
мне снова привиделась
твоя чёрная,
душная,
эфемерная
тень.
цветы
я объявляю мир.
я складываю на пол холодные пистолеты.
я останавливаю этот кровавый тир.
ломаю стрелы моих арбалетов.
пускай мне и кажется, что во всех церквах я заранее уже отпетый,
что давно друзья не находят во мне должного авторитета,
что давно истлела в руках прокурора твоя сигарета,
и что песня моя ледяною смертью давно пропета —
пускай, если так угодно судьбе.
отныне из дула моего пистолета будут виднеться только цветы.
я объявляю мир самому себе,
ведь мой мир —
это только
ты.
ножи и маки4
я вижу
маки,
обагренные твоей алой кровью.
я танцую в душном полумраке,
я обжигаю тебя своей любовью.
я вижу
блики
в твоих полыхающих огненной грустью глазах.
я слышу вымученные людские крики,
ещё не застывшие льдами на их губах.
я вижу
острые пики,
я крашу в темно-алый звуки в их именах.
я все ещё не могу привыкнуть к тому, насколько люди порою двулики.
я танцую свой танец дикий
на остро отточенных
ржавых
ножах.
жженный сахар
разбирай меня по деталям:
по мокрым ладоням,
душным волосам
и глазам в огне.
разбери и прочитай голосам
во мне,
что я —
это пульс в бледной шее,
прерывистое дыхание во мгле,
потеря контроля внутри, тихое «нет»
и тотально обратное в пыльном зеркале души.
расскажи!
расскажи моим демонам в полной тиши
о томности