Мне глаз не видеть. Очи долу
Она опустит. Царской поступью
Идёт. Но здесь дорожка узкая,
И разойтись нам, не получится.
«Возьми с собой, я тоже русская,
Я буду лучшая попутчица!
Я тоже битая, такая ж страстная,
И так же гордо ношу голову!
И про меня болтают разное,
И я ходила к небу… по воду
Детей рожала в муках, как и ты,
любила…
И свой конец предвижу.
Я никого, как Бог свят, не убила,
И я ни в ком врага себе не вижу.
Возьми с собой!» Подолом в крапинку
Взметнула, глянула в глаза:
– Тут, на щеке твоей, царапинка…
– А у тебя… блестит слеза…
Куртизанка Венеции
Сначала я видела вишню,
Которой сломали ствол.
И с веток, уже умерших
Жар бус рвали. Нет, на стол
Потом не подали на блюде.
Срывая, совали в рот.
Зачем это сделали люди?
Затем, человек – вор и мот.
Весной не цвести невестой.
И осенью ржавым листом
Не сыпать. На этом месте,
Вы знаете, строят дом.
Потом я плыла в гондоле
По глади зелёной канала.
Венеция! Я на воле!
А, может, в плену? Не знала
Я о себе, что было.
Не знала того, что будет…
Что там на брегу? Проплыло
Всё мимо. Какие-то люди
Продажную девку били,
За косы таскали, платье
Сорвали. Она там или
Я мучаюсь. Ведь для знати
Игрушкой была доступной,
Платили мне чистым златом.
И пусть называли распутной,
Я в доме жила богатом…
Однажды, ревнивый любовник
Лицо полоснул кинжалом,
Когда я, на подоконник
Облокотясь, дрожала,
Выглядывая в ночи
Возлюбленного своего…
Оракул мой замолчи!
Лица потом моего
Они не хотели видеть,
Меня не хотели знать…
Но я не могла ненавидеть,
Но я не умела гнать…
Вот так умерла куртизанка
Венеции – шлюхой в порту.
Ах, я вам кажусь самозванкой?
Вы помните вишню ту?
Истина
Чтобы мне истину понять,
Наверно, нужно ужаснуться.
Снять пелену с глаз, вдруг проснуться,
Чтоб эту истину понять.
Когда проникнусь – ужаснусь,
Затрепещу от посвященья
В то, что герой мой – жалкий трус,
И нет ему за то прощенья.
Мне станет страшно от того,
Что я любила так напрасно,
Так тратила себя, так страстно
Желала ада своего…
Ещё страшней другое. Так
Преподается зла наука.
Я ужаснулась, но не звука
Не издала. О, сердца мрак!
О,