ни злата блеск, ни вихорь славы!
Ещё зову, ещё томлюсь
мечтой прекрасной, безнадежной;
ещё отчаянней молюсь
кумиру юности мятежной!
Сретенье9
Любовью первой и последней
я Вас случайно полюбил
в Никольском храме за обедней10
и этот день благословил.
Вы были, нежное созданье,
невинный ангел на земле
в то наше лучшее свиданье
в благословенной полумгле.
И Вы кивнули мне головкой,
и я поймал прелестный взгляд —
то было дьявольской уловкой,
то сатаны был смертный яд!
Соловей и роза
Верный возлюбленной розе своей,
жалобно пел в цветнике соловей:
– Сладко цвела ты весною в саду,
чадо зари, и не знала нужду!
Утром росистым восстав ото сна,
прелести тайной и неги полна,
миру являла красу ты свою.
Розы кто краше в подлунном краю!
Светлый тебе улыбался эфир11,
нежный ласкал лепесточки Зефир12 —
весь аромат отдала ты ему,
скоро забыл он тебя потому.
Кратка любви и цветенья пора!
Осень ступила, сыра и хмура,
застили тучи и мгла небосклон;
вот уж ласкает тебя Аквилон13…
Вяло и чахло в объятьях его
чистой, святой красоты существо!
Стал лепестков твоих розовый шёлк
чёрствой корою… – и вдруг он умолк…
Грустно бутончик повис над землёй:
вихрем промчался любовник лихой,
бурный и грозный – как горный поток,
тонкий шутя надломив стебелёк.
Амур14
Как дымка сладких грез,
как чудное виденье,
душа, твой друг исчез
в лазоревой дали —
не плачь и не моли:
коварно провиденье!
Геспер15
Мерцают тусклые лампады,
тенями полон Дольний храм;
всё чьи-то вздохи, чьи-то взгляды
бесцельно бродят по стена́м
иль веют в призрачном куреньи:
томит их дне́вная нужда.
И что им сей Звезды свеченье:
ничто для них сама Звезда!
Блеснули вдруг её лучи нам,
и я узнал тебя. Взгляни:
се16, дух в обличии орлином
зажёг Гиме́новы17 огни.
И ты, и ты меня искала
и вот нашла, и меж теней,
в чаду толпы, нам тесно стало —
летим, летим же в Свет над ней!
Невидимка
Ах, роза, зачем, для кого ты цвела —
как а́гнец, невинна; как жемчуг, бела! —
и тою же