– Так вот попробуешь. Тебе понравится.
– Правда?
– Я обещаю. – Сегодня я уже что-то обещал, только Лере, и что-то совсем другое.
– Но у меня нет сноуборда.
– Нестрашно. Ты сумеешь найти лыжный костюм?
– Думаю, да, у двоюродной сестры есть. И… ой, ну и тупица же я! У нее же есть и доска!
– А сестра такая же кроха, как и ты?
– Кроха? – Ясна засмеялась. – Нет, она скорее нормального роста.
– Тогда тебе не подойдет ее сноуборд. – Я бегло взглянул на дверь: на нас сквозь толщу стекла смотрел смазанный силуэт Воронцова. – Поговорим после спектакля. И… Я позвоню тебе, скажу, когда точно собираемся… Ты возьмешь трубку?
– Возьму, – она опять мне улыбнулась.
Я почувствовал себя птицей, парящей высоко-высоко над прекрасной зеленой долиной.
Не стану вдаваться в подробности постановки. Пьеса оказалась не самой плохой, хотя в начале пошловатая игра пожилых актеров меня немного покоробила. Вдобавок они пели и приплясывали под глупую фонограмму, и мне отчего-то стало за них стыдно.
После спектакля Ясна куда-то пропала, хотя я видел, как после антракта она входила в зал и садилась рядом с симпатичной светловолосой девушкой.
Она была не со мной, но весь театр был наполнен ею. Запах пыльных зеленых сидений, неподъемного занавеса, вид таинственно чернеющей сцены – все это было доказательством ее присутствия где-то поблизости…
– У нее глаза разного цвета, ты видел? Нет, ты видел?
– Марина, потише!
Глава седьмая
«Помню, когда был маленьким, испытывал неописуемое волнение перед приходом гостей. Ожидание праздника превращалось именно в ожидание гостей, и неважно, были ли то соседские дети, которых приглашали на мой день рождения, или же какие-то знакомые моих родителей. Я ждал их одинаково, словно просто со звуком дверного звонка случалось какое-то чудо, независимо от того, чья рука на этот звонок нажимала.
С трудом могу вспомнить подробности хоть одного праздника, который отмечали у нас дома, зато выражения лиц гостей, когда они появлялись из-за входной двери, всплывают в памяти каждый раз, когда мама говорит: «Помню, Миша как-то к нам приехал, Игорь тогда был еще маленьким…» или что-то подобное. Историю про моего дядю, которую она рассказывает, я никогда не вспомню. Знаю только, что ждал маминого брата с нетерпением.
Правда, как только гости появлялись, я прятался в кухне и из-за дверного косяка смотрел на них, задыхаясь от смущения. Так же вела себя и Маринка, разом затихавшая. Соня, в отличие от нас, была рассудительной и молчаливой – ей бы полагалось стесняться, но она бесстрашно шла к гостям навстречу, вместе с мамой помогала им раздеваться, вела в комнату. Мы же тихо выбирались из своего укрытия и чаще всего до конца вечера сидели на самом краешке дивана, как два трусливых кролика, втихаря разворачивая свои и Сонин подарки, которые нам всегда приносили».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст