"Нижней деревней" жители КНДР называли между собой Южную Корею. Смотреть иностранные каналы жителям Северной Кореи строжайше запрещено, для этого все телевизоры специальным образом пломбируются. Так же поступают и с радиоприемниками. Нарушителей запрета чаще всего отправляют в лагерь на "перевоспитание".
– Что тут такого, пару недель посмотрим, после этого я скотчем заклею. Будет совсем незаметно. Потом и вовсе продадим.
– Мне такое не подходит – рисковать семьей и будущим из–за каких–то фильмов.
– Ты видно не понял куда попал. Здесь если не будешь нарушать правила, то вскоре сопьешься или свихнешься. Думаешь тут даром спецпайки, особые магазины и повышенная зарплата?
– Льготы нам дают за работу на объектах повышенной секретности.
– Вот, вот на объектах крайне важных для государства и очень опасных для нас.
– У меня самая большая опасность это то, что Квон мне ящик на ногу уронит.
– Ты и впрямь дурак или придуриваешься?
Ли достал из–под майки свой пропуск с фотографией и потряс у носа Чанга.
– Что ты хочешь этим сказать? Пропуск и все, у меня такой же, – возразил тот.
– Каждый месяц этот "особый пропуск" у нас собирают и меняют в нем маленькую пластиночку.
– И что из этого?
– От того на сколько засветилась пластинка, становится ясно сколько рентген ты за месяц получил. Поэтому здесь больше трех лет никого и не держат.
– Пусть так, но это вовсе не повод чтобы смотреть фильмы врага.
– Что плохого ты нашел в том фильме, который мы смотрели?
– Просмотр иностранных фильмов запрещен, если кто–то узнает, то нам несдобровать.
– Так если тихо смотреть, так ни кто и не узнает. По комнатам с проверками давно уже не ходили.
– А если придут, что тогда скажем?
Ли потер реденькую бородку, поправил, как бы размышляя, очки и решительно сказал:
– Если придут, то я скажу, что это мой телевизор, и я случайно повредил пломбировку.
– Не боишься?
– Меня точно не тронут. Побоятся.
– Этот ваш капитан госбезопасности побоится грузчика? Чем же ты им так страшен?
– Не я а моя мама. Она большой человек.
Оказывается мама Ли работала заведующей отделения в главном госпитале Пхеньяна. Вся партийная и правительственная элита лечилась у нее. Сам же Ли мог поступить в любой престижный институт, но так как особого желания учиться у него не было то он окончил лишь технический колледж. Отец его давно пропал. Мать для серьезного разговора вызвала своего брата, занимавшего крупный военный пост. Дядя Ли суровый и седой, спросил только одно:
– Что ты умеешь делать, племянничек?
– Ничего, – простодушно ответил Ли.
– Какая у тебя специальность по документам?
– Техник механик.
– Давай документы.
Ли с облегчением понял, что допрос окончен и отдал все бумаги. Он искренне надеялся, что процесс его трудоустройства