–Моя фамилия Блум принадлежит старинному роду врачей. Мой дедушка принимал роды у жён высокопоставленных людей самой Москвы и его звали Яков. Передавая свою фамилию этому прекрасному ребёнку, я передаю ему частичку: ума, знатности, счастья нашего рода. Если на её пути встретятся евреи, а они ей встретятся, то безоговорочно помогут. Отныне ты – Блум Екатерина Яковлевна. С этим благословенным напутствием девочка Катя уехала в дом малютки, где ей предстояло прожить до четырёх лет. ……
В интернат должны были привезти новичков. Раз в году привозили детей из детских домов. Им всем было по семь лет. Так уж было заведено, семнадцатилетние уходили, семилетние поступали. Своего рода круговорот. Дети, в красивых платьицах, в выглаженных рубашечках пугливо выходили из автобуса и прижавшись к воспитательнице, которая сопровождала их, тихо ожидали дальнейших событий. Город давал о себе знать; худенькие тельца, бледные лица. Блум Катю привезли вчера из детского дома соседней деревни. Уже тогда в свои семь лет она была рослой, крепкого сложения, красивой девочкой. И когда сегодняшние детишки выходили из автобуса, Катя стояла в сторонке и смотрела на них. То, что произошло потом, ей запомнилось на всю жизнь. Одна девочка: светленькая, худенькая, совсем маленькая, с рахитичной грудной клеткой, выйдя из автобуса и осмотревшись подошла не к воспитательнице, как делали все другие, а увидев Катю смело подошла к ней и вложила в её ладонь свою маленькую ладошку. Возможно она приняла рослую Катю за старшую сестру. Как выяснилось позже, девочку звали Люба. Как бы там не было воспитатели не посмели разлучить девочек и почти до подросткового возраста Катя всюду ходила с Любой вместе, держа её за руку. С годами дружба девочек только крепла….
Глава 2
Уроки их 11 “А” класса закончились и можно было ехать в интернат, но Люба упрямо стояла возле забора, чуть поодаль входа во двор школы и ждала. Она не спроста выбрала это место. От него до дверей самой двухэтажной школы, окрашенной в безобразно синий цвет, где училась и сама Люба, было каких-то двадцать метров. Всех, кто входил или выходил из школы было хорошо видно. Её русые волосы были аккуратно заплетены в длинную косу и затянуты обыкновенной чёрной резинкой. Стоял конец марта и было ещё достаточно прохладно. Люба была в красной вязанной шапочке, из-под которой выглядывала короткая чёлка. Такого же цвета была на ней и синтепоновая куртка. Чёрного цвета вельветовые джинсы заканчивали скромное одеяние девочки. Её нельзя было назвать красавицей. На фоне её подруги Кати, стоявшей рядом: высокой, стройной шатенки с длинными ногами, точёным носиком и прекрасными чёрными глазами, она выглядела простовато, но и дурнушкой тоже не была. Люба стояла спиной к входу в школу, облокотившись о железную ограду и смотрела себе под ноги. Её руки были за спиной, пакет с учебниками небрежно брошенный, лежал тут же у её ног. Девушка покусывала свои пухлые, чувственные губы, что свидетельствовало о её раздражении и смятении, но при всём том она упорно не хотела уходить.
–И долго ты собираешься его ждать? – Катя, подруга Любы уже пятнадцать минут уговаривала её прекратить это унизительное стояние на виду у всей школы и уйти.
–Отстань! Тебя никто не держит и вообще ты тут лишняя неужели не понятно! – Люба зло сверкнула глазами в сторону подруги. –Иди чего стоишь!
Люба даже сделала попытку толкнуть подругу.
–Дура! Ты ему не нужна, он со Светкой гуляет! Ты что ослепла!
–Я хочу с ним поговорить! В глаза посмотреть! Как он мог! Он мне в любви клялся. Понимаешь! – Люба была на взводе.
В её больших голубых глазах отчаянье, перемешалось с надеждой, с неиссякаемым желанием поговорить, разобраться. Она не могла поверить, что вот так просто, за несколько дней могла умереть его любовь. Они встречались три месяца. Ходили вместе в кино, нежно держась за руки, он покупал ей мороженное. Один раз даже подарил мягкую игрушку –зайчика. Он был так открыто настойчив в