Это громкое убийство – вся страна тогда узнала о крошечном, но независимом городке у МКАД – так и осталось нераскрытым, заказчика так и не назвали, осудили только стрелков. Спустя пару лет после того убийства дзержинцы стали понимать: что-то в Угреше пошло не так. Где-то что-то сломалось. На самом деле все просто: по всей стране в нулевые годы муниципальной властью стали интересоваться «новые люди». Они не были политиками, считать их политиками так же нелепо, как выпускника средней школы с 50-балльным ЕГЭ считать профессором экономики. Но у этих «новых людей» имелись деньги, связи и комплексы, переходящие в амбиции, а также опыт в отжимании бизнеса; не было лишь чего-то такого, без чего жизнь казалась пресной. Не было власти. Не теневой, а законной. Официальной. Такой, чтоб морда на баннере на самом видном месте. И «новые люди» начали выходить из тени.
Убийство Доркина было тринадцатым в череде убийств мэров провинциальных городов за первые шесть лет третьего тысячелетия. Стало ясно, что городом Дзержинским тоже интересуются. С этого убийства и началась новейшая история города Дзержинского – история грустная и смешная одновременно. О ней, собственно, и повествует эта книга.
А отправной точкой нашего повествования станет осень 2013-го года, когда губернатором Подмосковья официально был объявлен один из лидеров «Единой России» Андрей Воробьев. Именно при новом губернаторе в Дзержинском и случился кризис власти – 2014 год начался с добровольной отставки мэра Плешакова, принявшего город на внеочередных выборах после убийства Доркина в 2006-м, а в 2011-м победившего на очередных выборах.
В то же время обозначился прогресс: если в нулевые годы мэров убивали, то теперь они стали уходить сами. Добровольно. За короткий промежуток конца 2013 – начала2014 года подали в отставку 10 подмосковных мэров. А мэрские кресла одно за другим стали занимать уже упомянутые «новые» люди. Демократическим, естественно, путем – за них голосовало большинство. Все соответствовало законодательству.
***
Сегодня Дзержинский насчитывает 50 тысяч жителей. Понятие «свободолюбивый дзержинский народ», появившееся в эпоху Доркина, стремительно теряет актуальность. Сегодня большая часть дзержинцев предпочитает быть электоратом, верящим в дорогостоящую агитацию; малая же часть остается верна свободе и по-философски принимает логику бытия. Но конфликта между ними нет – дзержинцы интуитивно уважают диалектический закон единства и борьбы противоположностей.
Глава первая
Холодная