Если смотреть правде в глаза, освобождение Скрепкина из СИЗО сильно подпортило планы «убойного» отдела. Побудь тот хотя бы еще чуть-чуть в камере среди правильных пацанов, глядишь, и написал бы чистосердечное признание, теперь же его повторное задержание без новых улик стало бы полным обломом. А этих улик как раз и не было.
Надо отдать должное, сыщики добросовестно провели следственную работу. Опросили соседей, отработали ближайшие связи убитого, но ничего путного не нашли. Многое можно было списать и на простое невезение. Впрочем, оно почти всегда сопровождает любое следствие. Например, видеокамера при входе в подъезд престижного дома убитого, как назло, была неисправна. И это была не случайная, единичная поломка. В последние месяцы неисправности возникали с завидной регулярностью. Конечно, их быстро устраняли, жильцы получали порцию формальных извинений, но днем раньше, днем позже, а история повторялась снова. И они (жильцы) уже собрались обращаться в свою управляющую контору с просьбой поменять организацию, занимающуюся видеокамерами. Им было неведомо, что нечто подобное происходило в элитных домах, офисах, магазинах, находящихся по соседству. Да и откуда же им было знать, что их район стал ареной конкурентной борьбы двух компаний, устанавливающих и обслуживающих видеонаблюдение, «Аквилона А» и «High-Tech Security». И сыщикам приходилось надеяться только на сведения дотошной, всевидящей и всезнающей консьержки, которая вне зависимости от того, работала или нет камера слежения, вела свою сверхнадежную, прошедшую закалку сталинскими временами бухгалтерию. Но она поклялась ментам, что никто из посторонних во время убийства в подъезд не заходил. Более того, продемонстрировала тетрадь, в которой были аккуратно зарегистрированы по времени, номеру квартиры и по фамилии входящие в дом, но не живущие в нем лица.
Одна беда, следствие не знало, что таких тетрадей у нее две. Одна, так сказать, для парадного, а другая для черного входа. Но показывать милиции вторую она не собиралась. И все это потому, что ее внук отбывал наказание в Мордовии за квартирную кражу, которую, как она считала, не совершал. А кроме того, этот «черный» кондуит мог пригодиться ей самой. Как пригодились в одной известной истории ордера на конфискованную мебель архивисту Коробейникову. Люди-то в доме Скрепкина жили небедные, и ходили к ним такие же. А не все, знаете ли, хотят, чтобы кто-то знал, что к ним кто-то приходил. Или, наоборот, они к кому-то. Мужья там всякие, или жены. Вот ушлая дама и имела, то в виде «добровольных» пожертвований, то вследствие ненавязчивого шантажа, за участие в пакте о нераспространении информации вполне весомый «черный» нал. Но все-таки всех, чтобы те потом не могли отрицать факты, регистрировала в отдельной тетрадке. А то, что от сокрытия информации могли пострадать интересы следствия, ей было по барабану. И сыщики не имели