У Гурова екнуло под ложечкой.
– Это шутка такая, да, Ленчик? – спросил он с надеждой, вглядываясь в посерьезневшее лицо пацанчика.
С отрешенным видом и полузакрытыми глазами мальчик выдал:
– Засада в сосновом бору, девять человек с автоматами, при них четыре грата… гранта…
– Гранатометы, – подсказал Гуров.
– Во-во, они самые. Очень нехорошие у них мысли, злые.
Негромко охнув, Николай по уоки-токи приказал второй машине остановиться у густой липовой рощицы. После короткого совещания выработали диспозицию – машины с водителями и одним охранником остаются здесь, остальные – на ликвидацию засадников.
Гуров ни на минуту не усомнился в словах мальчика, тем более что испытал на себе его уникальные способности. Переодевшись в камуфляж и легкие берцы, бойцы споро подгоняли снаряжение и бронежилеты. Придирчиво осматривали оружие и патроны. Дубов снабдил телохранителей лучшими автоматами, производимыми в России, – АН-94. Немногие спецподразделения имели их на вооружении. По десять гранат к подствольнику, десантный нож в ножнах и модернизированный пистолет «Грач». Коля Гуров наводил последний лоск на свой любимый «Дизерт Игл» – «Пустынный орел», почти двухкилограммовую дуру израильского производства, смотревшуюся в здоровенной лапе прапора весьма уместно. Первое время Николая донимали беззлобные шутки коллег по поводу «слонобоя». Обладателем грозного пистолета, калибра 10,4 миллиметра, Гуров стал после весьма незначительного инцидента (по его мнению) в Штатах. О чем он честно по прибытии рассказал Дубову. А дело было так.
Николай усердно отучился на курсах телохранителей. Наступила пора экзаменов и зачетов. Сдав первый, Николай, выскочив из метро, бодро поскакал в направлении своего квартала, скользя безразличным взглядом по снующей толпе нью-йоркцев. Заглянув по пути в пиццерию, прихватил снеди на ужин и, выйдя наружу, неодобрительно глянул на потемневшее небо – не иначе к дождю. Решив срезать путь, углубился внутрь квартала, изобилующего небольшими магазинчиками и барами. Жизнь здесь шла размеренная и спокойная, в отличие от суматошной Вашингтон-авеню, проходящей по соседству и отделенной рядом домов. Потому и крики о помощи озадачили Николая. Собственно, не сами вопли, а то, что кричали по-русски: «Помогите! Спасите! Пошли вон, шлемазлы черномазые!» Заинтересованный Гуров ринулся на помощь соотечественнику.
За углом очередного бара с претенциозным названием «Золотая мечта» четверо негритосов, прижав к стене тщедушного старика семитской наружности, нагло занимались противоправным действием – грабежом. Причем, что удивительно, в «белом» районе, а не у себя в трущобах, да еще посреди дня. Николай не стал тратить время на пустые разговоры – два нигера, столкнувшись головами, мешками осели на тротуар. Пробив третьему по корпусу ногой, удивился реакции последнего бандита – тот увлеченно пересчитывал добычу в чужом бумажнике. За что и