– «Там» – это где?
– От Владивостока до Уссурийска ходят автобус и электричка. Пожалуй, туда можно и на такси добраться. Посмотрю по обстоятельствам.
Ренат обескураженно пожал плечами. Возражения застряли у него в горле, когда он ощутил ее внутренний отпор.
– Не стоит меня переубеждать, – твердо молвила Лариса. – Я обещала отцу, что выполню его просьбу, и сделаю это. Он никогда ни о чем меня не просил…
– Я не собираюсь тебя отпускать одну! – разозлился Ренат.
– Пей чай…
С этими словами она вышла из-за стола. Он потянулся к планшету и отыскал завтрашний рейс на Владивосток. Надо будет отвезти Ларису в аэропорт. У него пропал аппетит, когда он вспомнил свои сны.
– Это опасно, Лара! – крикнул он, глотая безвкусный чай. – Ты сильно рискуешь!..
Глава 4
Работница социальной службы выложила на стол купленные лекарства, продукты и спросила:
– Как вы сегодня, Виктор Петрович? Лучше?
– Нога болит, – пожаловался старик. – А в остальном ничего, терпимо. Спасибо тебе, Ириша, за заботу.
– Не за что, – смутилась девушка. – Это моя обязанность.
Ее подопечному Сазонову не исполнилось и шестидесяти, а на вид ему можно дать все восемьдесят. Рано одряхлел, поседел, изъеден болезнями. Еле-еле по дому ковыляет с палочкой. Семьи нет, друзей нет, один как перст. Получает пенсию по инвалидности, едва сводит концы с концами. Ногу ему на железной дороге покалечило, позвоночник повредило, едва выкарабкался, бедняга.
– Вам укольчик сделать? – предложила девушка. – Зачем медсестру ждать, если я могу сама?
– Не надо. Ты иди, Ириша, я прилечь хочу. Устал.
– Ну, как хотите.
Девушка удалилась, а Сазонов, кряхтя и отдуваясь, опустился на диван. В комнате было душно. Окна он не открывал, боялся сквозняков. Мерз даже в жару, кутался в заячью жилетку. Мех вытерся, но Виктор Петрович не хотел расставаться с жилеткой, сшитой из саморучно добытых на охоте зайцев. Неужели, он когда-то был молод, полон сил, ходил на охоту, рыбачил, радовался жизни?
Впрочем, радоваться он перестал давно. С того времени, как отслужил в стройбате. После дембеля решил уехать подальше, чтобы никто и ничто не напоминало ему о той страшной ночи в генеральском доме.
Услышав, как хлопнула дверь, Сазонов вернулся к занятию, от которого его оторвал визит социальной работницы: принялся перебирать фотографии и откладывать в сторону те, что нужно сжечь. Коробка со старыми снимками стояла тут же на диване. Фото, одно за другим, оказывались в кучке на сжигание.
– Какого черта я вожусь с этим хламом? – рассердился Виктор Петрович. – Спалить все и с плеч долой!
В последние дни он все чаще думал о том, как сложилась бы его судьба, не останься он тогда с закадычным дружком Курбатовым на генеральской даче. Пошли бы вместе с ребятами в поселок, хлебнули самогону для храбрости, закрутили любовь с