Вскоре началась подготовка к наступлению. Полк побатальонно отводили в тыловой район и обкатывали на танках и самоходках, обучали действиям в наступлении в лесистой местности. Отрабатывали ближний бой в условиях сельских и городских построек. Никто не думал о том, что было. Все жили напряжением завтрашнего дня. О звёздах ли и орденах думать в той кутерьме? За день роты уставали так, что к вечеру только схватить из остывающего котелка несколько ложек каши и завалиться на топчан в сухой, выветренной июньским зноем землянке. Хорошо, что не написал ни домой в Подлесное, ни Зинаиде в Прудки, что ему обещали отпуск…
Накануне наступления все писали домой письма. Ротный писарь унёс в штаб батальона битком набитый сидор. Воронцов и на этот раз ни в Подлесное, ни Зинаиде писать не стал. И теперь, прикусив кислый ремешок каски, он уходил из траншеи, будто не попрощавшись с кем-то дорогим, кто оставался за спиной дожидаться от него скорых и хороших вестей…
Воронцов в последний раз окинул взглядом затоптанный ход сообщения, выложенные заботливыми связистами ступеньки в землянку и так же мельком подумал, что возвращаться сюда вряд ли придётся.
Взводные лейтенанты уже увели своих людей вперёд. Первый и второй взводы скрылись в дыму и копоти, а спины третьего он наблюдал в коридоре, отмеченном флажками сапёров среди клубков свёрнутой колючей проволоки и отброшенных рогаток. Бойцы похудели в одну ночь. Перед боем всегда так. Он и сам сегодня утром обнаружил, что ремень болтается, и подтянул его сразу на две прорамки.
– Пошли, ребята. – Воронцов махнул автоматом связистам и связным, которые замерли рядом в предчувствии неминуемого, и, нащупав ногой земляную приступку, привычно, одним махом вышагнул из окопа.
По новому уставу командир стрелковой роты шёл в бой вместе с ротой, но там, где ему было удобно руководить действиями взводов в бою. Воронцову было удобнее идти со взводом резерва или, как его иногда называли, второго эшелона. И этот взвод, убедившись, что Восьмая рота в полном своём составе покинула траншею, он сейчас догонял.
Глава вторая
И всё-таки тот штрафник в гимнастёрке старого образца, который вытянулся перед ним утром в траншее, когда Воронцов пошёл к пулемётчикам, узнал и его. Воронцов прошёл мимо, даже виду не подал, что узнал. Тот тоже стоял навытяжку, как и положено стоять перед старшим по званию и ни рукой, ни