Марианна опустила глаза. На нее смотрела старуха, но совсем не мудрая, с морщинистым лицом девочки, маленькая тетушка, не многим выше той, какой была в четырнадцать. И все такая же пухленькая.
Она горько рассмеялась.
Ее бабушка Нана, которую она очень уважала, погибла лунной январской ночью 1961 года. Возвращаясь из имения фон Хаагов, где принимала роды, она поскользнулась и упала в канаву с водой. Выбраться самостоятельно она уже не смогла. Марианна обнаружила ее тело. На лице Наны застыло выражение гнева и удивления: надо же, как глупо пришлось погибнуть!
Марианна до сих пор ощущала смутное чувство вины, ведь в тот вечер она не стала, как обычно, ассистировать бабушке, а незаметно улизнула.
Марианна вгляделась в свое отражение. Чем дольше она смотрела, тем труднее ей становилось дышать, ее постепенно охватывал ужас. Все ее существо словно впитывало ужас, как сад – разрушительный ливень.
«Что же мне делать?»
У женщины в зеркале не нашлось ответа; она была бледна как смерть.
5
А вскоре настало утро. В начале седьмого стали будить пациентов, а когда Марианна оделась, ее привели в кабинет на втором этаже больницы. По-видимому, он принадлежал какой-то докторше с двумя детьми: повсюду были развешаны рисунки, семейные фотографии, географическая карта Франции, истыканная крохотными флажками на булавках.
Марианна встала со стула и принялась искать на карте Кердрюк, обводя пальцем побережье страны, но места с таким названием не нашла. Зато среди пояснений в легенде она обнаружила сокращения названий департаментов и расшифровала загадочное «Фин.»: это оказался Финистер на западе Франции, мыс, глубоко вдававшийся в Атлантический океан, и находился он в Бретани.
Марианна осторожно нажала на дверную ручку, но дверь ожидаемо оказалась заперта. Она села за письменный стол и уставилась на носки своих туфель.
Через час явился психолог, высокий, стройный француз, с волнистыми черными волосами и слишком пряным лосьоном после бритья. Марианна решила, что он ужасно нервничает, поскольку постоянно покусывал нижнюю губу и бросал на нее быстрые взгляды, словно опасаясь встретиться с ней глазами.
Он перелистал несколько страниц в папке с зажимом. Потом снял очки, неловко примостился на краешке письменного стола и впервые внимательно посмотрел на Марианну.
– Стремление к самоубийству – это не болезнь, – начал он по-немецки, с сильным французским акцентом.
– Да, это не болезнь, – повторила Марианна.
– Совершенно правильно. Оно есть лишь результат болезненных явлений. Выражение острейшего неблагополучия. Тяжелейшего