Мы из БУРа. Рассказы о Белгородском уголовном розыске. Олег Иралин

двоих мужчин. Их обличье, и прежде всего то, что принято называть лицами, было изрядно помято, включая грязную, совсем не опрятного вида одежду.

      – Эти что ли разбойники? – поинтересовался Велиев.

      – Они! – коротко ответил Марков и заспешил, конвоируя задержанных в отдел.

      За всё своё, пока ещё недолгое время работы в розыске, Александр Михайлович всегда спешил. Его неуёмная натура искала выход и с избытком находила применение в нелёгком оперском труде. Велиев присмотрелся к своему товарищу, и вдруг поймал себя на мысли, что Марков своими повадками и даже внешне во многом напоминает героев известного актёра Михайлова, причём сходство было настолько разительным, что вызывало некоторое удивление.

      – Это что, Михалыч мужиков повёл? – услышал Глеб вопрос из-за спины, и обернулся.

      Перед ним стоял прапорщик из батальона патрульно-постовой службы. Он вышел из подъехавшей следом машины и теперь перекуривал, пока его напарник заводил пьяную, во весь двор матерящуюся бабу. Опер подтвердил.

      – То-то я гляжу – как будто Марков! Вышел из отпуска, а мне говорят, что он в уголовном розыске уже. Как он у вас?

      – Ничего, успевает.

      – Это он может! – улыбнулся прапорщик – У нас говорят, что один Марков четырёх экипажей стоит!

      – Почему так?

      – Ну, это давняя история. Мы ведь с ним давно уже в патрульных, он ещё с рядового начинал. Если по времени брать, то без малого лет десять назад это было. Тогда никаких омонов – мамонов в помине не было, всё на нас. В парке Ленина что ни выходной, то столпотворение в клетке – на дискотеке, значит.

      Велиев кивнул. Он, как белгородец, итак прекрасно представлял, о чём идёт речь. «Клетка» – огороженная сеткой территория в парке, внутри которой под оглушительный грохот динамиков топталась в танце толпа молодёжи. За её пределами нарезала круги такая же, а чуть поодаль, в совершенной тени, вкопанными столбами стояла третья. Будучи юношей, Глеб с товарищами захаживал сюда, но весь этот процесс его совсем не вдохновлял. Абсолютно не понятен был смысл проведения времени в эпицентре канонады оглушающих звуков, буханья и воплей на английском, когда просто невозможно услышать стоящего рядом человека. Непонятно странное движение по кругу в водовороте людских тел, непонятно всё, что там происходило.