– А что, Ибрагим, женим Алексея на твоей младшенькой?
Услышав его реплику, она тут же скрылась в соседней комнате, снова оставив мужчин одних.
– Сначала товар рассмотреть надо! – закуражился Пантелеенко, скаля зубы в озорной улыбке – Пусть обе сюда заходят и с нами садятся. А я уже выберу, какую из них замуж брать. Я вот, к примеру, люблю, чтобы и задница и грудь на месте были, да чтобы рукой было за что взяться!
Оба молодых человека зашлись в безудержном смехе. Молчали только Ибрагим и Глеб, который настороженно сидел, ожидая реакции хозяина ещё с первой же фразы Алексея. Тот действительно обиделся, но то ли нахождение обидчика в статусе гостя, то ли ещё какая, одному ему ведомая причина, помешала хозяину отреагировать на наглость последнего в полной мере. Мигом согнав улыбку с лица, Ибрагим посерьёзнел и с явным неудольствием в голосе, выкрикнул:
– Ты думай, что говоришь! В моём доме сидишь и о дочерях моих так отзываешься…
Нельзя сказать, что восклицание чеченца оказало на Алексея ожидаемое воздействие. Напротив, внезапную перемену в настроении всегда приветливого хозяина он воспринял как очередную его шутку. Закатившись в очередном приступе неуёмного смеха, Пантелеенко приготовился развить начатые им рассуждения, но был вовремя прерван Геннадием. Тот, отчётливо осознав всю щепетильность складывающейся ситуации, поспешил перевести разговор в другое русло.
– Слушай, а правду ваши говорят, что готовы за русских своих дочерей выдать, лишь бы они их отсюда поскорей вывезли?
Пунцовый лицом Ибрагим не сразу справился с охватившим его возмущением и с ответом несколько промедлил.
– Некоторые готовы. Тут не знаешь, что самого в ближайшем будущем ожидает, вот и приходится традиции нарушать. А так, если ваш забирает девушку с собой и женится, то родственники готовы ему за свой счёт двухкомнатную квартиру купить в любом городе России. Кроме Москвы и Ленинграда конечно. В придачу ещё покупают автомобиль отечественный и несколько сот тысяч рублей дают.
– Ого! – выдохнули Пантелеенко и Тверских, удивлённо переглянувшись