Чирков мечтал об ордах своих ретивых приверженцев; воображалось ему, как одной лишь проповедью предотвращает он мировые кризисы. Он грезил себя в окружении скопища мировых лидеров…
Но всё это – ничто по сравнению с его посмертной славой!..
И начали ему воображаться грандиозные базилики с мусульманскими минаретами. И его благостные лики на фресках и иконах. А его книга, написанная племянницей с его слов, начнёт по тиражам соперничать с Кораном и Библией.
«Кстати, – подумал он, – а ведь и пророк Магомет ничего сам не писал, а учил и проповедовал устно. Коран записали с его слов…»
И начал он воображать, какие будут у него после смерти мавзолей и саркофаг с его набальзамированной мумией. Разумеется, всё это будет очень импозантно… Возле его праха, мощей и реликвий начнут устраивать сакральные пляски с факелами… Его ученики, эти новые апостолы, должны очень постараться ради того, чтоб увековечить память о нём…
«Но какие будут причины, мотивы у моих учеников чтить меня после смерти? – вдруг подумал он и рывком сел на постели. – Разве теперь я могу полагаться на верность моих апостолов?..»
Он ступнями нашарил домашние чувяки и вскочил на ворсистый ковёр; за окном уже брезжила заря, и в спальне вдруг запахло сеном. Он устремился на балкон и там, озирая окрестность, начал размышлять:
«После моей кончины потребуются моим ученикам искусные ваятели и зодчие. Я желаю, чтобы всюду возвышались мои бюсты и скульптуры; хочу музеев, посвящённых мне. И все храмы во славу мою должны оказаться перлами архитектуры, а статуи, для коих я позировал, – шедеврами… Мои лики должны висеть во всех картинных галереях мира…»
Он ухмылялся и прикидывал, где в усадьбе водрузят его монументы. Но каркнула ворона, и мысли его стали тревожными:
«Но каких я пестую учеников? Кто из них лоялен, верен мне? Возможно, за оболочкой каждого из них таится агрессивный и чумазый гном с похабной харей. Вот собрал я здесь самых близких мне людей. Я полагаю, что я – их благодетель. Но кем они сами считают меня? Неужели только вздорным домашним тираном?..»
И начали вспоминаться ему начальники ячеек его секты; этих своих администраторов он не лишал разума. Рассудок им был необходим для успешного управления паствой; Чирков даровал им титулы наместников. Остальные члены секты были закодированы Чирковым столь надёжно, что вернуть им рассудок сумел бы только он сам.
Ему страшно передать своим наместникам методику, пароли и нюансы кодирования.