– Сотрясение головного мозга, плюс гематомы под глазами и в области затылка, – продолжил полицейский. – И ухо слегка надорвано. На две трети.
– Куда попал снаряд?
– На южной окраине недостроенный стадион. Там Крокозябл посадил свой бот. Вот снаряд в этот бот и попал. Теперь нет ни бота, ни стадиона. Там в баке бота топливо ракетное было. Оно и рвануло, как следует. Теперь мэр Джяна опять отмажется от обвинений в воровстве. Нет стадиона – нет доказательств.
– Откуда у судьи взялся снаряд? Насколько я знаю – танк был доставлен из Шмордона без боекомплекта.
– Хм, – хмыкнул полицейский. – Мы проверили: в механизме заряжания еще тридцать два снаряда имеются.
Пахан, выбросив окурок сигары в урну, распорядился:
– Позвони в службу эвакуации. Пусть пришлют сюда пару джактористов. У них есть такие специалисты. Они поставят гусеницу на место, а танк загонят во двор Управления. Все люки опечатать и выставить к танку охрану. Без моей команды никого к нему не пускать!
– А если судья придет за ним?
– Ты глухой?
– Понял, никого не пускать! – рявкнул полицейский. – А как быть с послом и его женой? Ловить?
– Не лезь в это дипломатическое дерьмо, – посоветовал ему начальник полиции Джяна. – Я сам их поймаю.
Полицейский убежал выполнять распоряжение, а Пахан Родимый неторопливой походкой направился в сторону городского пляжа.
Пока продолжалась вся эта полицейская работа, посетители ресторана, с интересом наблюдавшие за действиями стражей порядка, не обращали внимания на обедавшего за угловым столиком солидного носатого господина, одетого в приличный летний костюм. А зря!
Господин, до конца прожевав свиную отбивную, вытер губы салфеткой, и с таким видом, будто он зашел к себе домой, уселся за столик, недавно покинутый Крокозяблом. Нюхнув пустую рюмку, он допил уже остывший кофе из чашки посла, уверенно сунул руку вниз и взялся за ручку черного портфеля. Встав из-за стола, господин аккуратно задвинул стул, сошел с террасы на мостовую и неторопливо пошел хоть и в неизвестном, но явно жульническом направлении.
А в портфеле, тесно прижавшись друг к другу, мирно лежали обложенные пачками тагриков четыре противотанковые гранаты, волею судьбы сменившие хозяина, но оставшиеся верными своим убийственным свойствам и взрывному предназначению.
ШМОРДОН. ШМОРА
В желтом свете естественного спутника Шморы, который назывался Кукарачей, спальня казалась кладбищенским склепом, заставленным вдоль стен ровными рядами шкафов. «Надо бы повесить занавески», – подумал Джем. Он улегся в кровать и закрыл глаза. Через пять минут пришло понимание, что заснуть сразу не удастся. Тогда Джем повернулся на спину, хлюпнул слегка подбитым носом и задумался.
В комнате запахло табаком. Джем, переведя взгляд влево, заметил, как со стороны одного из шкафов струится сизый дым, в свете Кукарачи похожий на облако выхлопных газов шморовоза. Шпион находился на своем обычном месте.