Селена несколько раз кивнула, подтверждая правильность утверждения.
– Да, согласилась. Более того, она очень скоро нашла такой метод весьма удобным для самой себя. Какие-то проблемы появились у её матери, она никогда не позволяла мне знать слишком много о своей семье.
– Но ты же всё это время оставалась её подругой…– констатировал Феликс.
– Да, но тема семьи для Лизы была и остаётся чем-то неприкасаемым. Единственное что мне удавалось узнать, это то, что её мать и отец живут всё в том-же самом доме на берегу море. У них часто бывают внутренние перипетии, и мать периодически страдает от симптомов странного заболевания, не поддающегося лечению.
Феликс задумался. Он смотрел перед собой, но выходило так, что его взгляд сверлил грудь Селены. Девушка понимала, что мужчина попросту утонул в поднявшемся шквале мыслей, и это её предположение не было далеким от истины.
Услышанное в равной степени шокировало и интриговало Феликса, он начинал совершенно по-новому смотреть на возлюбленную, анализируя все те моменты, которые периодически проскальзывали между ними, когда ему казалось, что за словами Лизы пряталось куда больше смысла, чем девушка намеривалась сообщить. Кроме того, многие черты её характера теперь объяснялись тем, что девушке пришлось пережить в ранние годы. Это плохо поддавалось рациональному осмыслению, ведь детство девушки проходило не в пятнадцатом веке, но выходило так, что десятилетняя давность и незначительные географические различия играли важную роль в судьбе человека. То, каким село Янтарное было сегодня, Феликс знал не понаслышке. Это было весьма популярное место отдыха, с развитой инфраструктурой. Но здесь обитали не только туристы, но и жители, у которых появлялись свои дети. Сейчас невозможно было даже представить, что вполне разумные люди стали бы вести себя тем образом, коим вели себя учителя школы, в которой учились Лиза и Селена.
Хотя, размышляя над этой мыслью, Феликс вдруг осознал, что его собственные представления могут сильно отличаться от реалий. То, что произошло в городском парке. Тот случай, который подарил ему возможность быть с объектом своего обожания, напрямую доказывал, что в реальности с благоразумием и цивилизованностью всё обстояло ещё очень и очень непросто.
В любом случае, Феликс продолжал жить своими эмоциями, и Лиза какое-то время оставалась главным источником его вдохновения. Мужчина продолжал работать, но теперь, периодическая необходимость задержаться раздражала его. Он словно разделил свою действительность на два диаметрально противоположных уровня. Весь прагматизм материальной жизни оставался с ним в течение рабочего дня, по завершению которого мчался домой, в ожидании встречи с Лизой.
Именно этот его «второй уровень» жизни наполнял его существование красками. В Лизе Феликс находил много удивительного, девушка никогда не жаловалась на отсутствие публичной составляющей