Родных. Друзей. Работы.
Я набрал номер розничного отдела своей фирмы. Занято. Что ж, обычное дело. Звонят всякие пионеры, ищут крутую видеокарту подешевле… Номер босса.
– Слушаю…
– Валентин Романович, добрый день!
– Добрый.
– Это Кирилл Максимов вас беспокоит. Менеджер розницы.
– Из какой фирмы?
Телефон едва не выпал из моих рук.
– Из вашей! Из «Бит и Байт»!
Пауза. Шепоток – будто микрофон прикрыли рукой. Шеф в технике полный ламер, никак не научится пользоваться кнопкой отключения микрофона. Мне показалось, что я услышал: «Кирилл Максимов у нас работает? На рознице?» Потом шеф тем же вежливым тоном спросил:
– Да?
– Я сегодня не могу прийти на работу, Валентин Романович. Тут сложились такие обстоятельства…
Снова пауза и шепоток сквозь ладонь.
– Э… Кирилл Максимов?
– Кирилл, – обреченно сказал я.
– Где вы, говорите, работаете?
– В розничном отделе. Менеджер по продажам. Спросите Андрея Исааковича!
– Андрей Исаакович, – нарочито громко спросил шеф. – Работает у вас Кирилл Максимов?
– Нет, – донесся ответ старшего менеджера розницы. – Валентин Романович, я вам все время говорю – у нас не хватает одного человека! Ну трудно втроем с нашими объемами, просто совсем невозможно!
– Э… Кирилл Максимович… – сказал шеф.
– Кирилл Максимов!
– Кирилл Максимов. Я не совсем понял смысл вашей шутки, но если вы хотите работать в нашей фирме и имеете опыт…
– Имею. Три года работы.
– Где?
– В «Бите и Байте!» – крикнул я и прервал связь.
Меня колотило мелкой дрожью. Это уже не бумажки. Меня не узнал Валентин Романович? Пускай. Не так уж часто я с ним вижусь. Но вот Андрюшка Ливанов, с которым вместе было и выпито технического спирта, и пролито трудового пота…
Бумаги можно подменить. Если уж решили отнять квартиру.
Людей можно подкупить… или запугать. Если уж задались целью затравить меня.
Но откуда у шефа и Андрюшки подобные актерские способности? Андрей у нас хоть и Ливанов, да не тот. И выдать импровизированную горестную речь о нехватке менеджера он никак не мог!
Руки тряслись, и виной тому была не вчерашняя пьянка. Я огляделся. Мой двор. Мой, понимаете? Мой! Эти скамейки и карусели на детской площадке, свежевыкрашенные ко дню города, – они мои! Этот дворник, сгребающий мокрые осенние листья, – мой! Этот магазинчик на углу, где я покупаю хлеб, колбасу и пельмени, – тоже мой! Все вокруг привычное и уютное, даже лужа в узком проходе между нашим и соседним домом – моя, обжитая, сто раз в ней промокали ноги, а однажды я поскользнулся и шлепнулся в нее – совершенно по-клоунски размахивая руками, пытаясь удержаться от падения, но все-таки приземлившись на мягкое место. Анька тогда хохотала будто ненормальная, я, глядя на нее, тоже принялся смеяться