Люди, что работали с глиной, часто заглядывали в свитки бересты, которые лежали тут же на скамье. Иногда они обращались за советом к какому-то немолодому вагру, который шепотом что-то им объяснял. Этого немногословного вагра Гостомысл уже несколько раз видел, но тот появлялся в окружении Бравлина не часто. И от этого человека всегда сильно пахло костром, как от охотника. Потому, наверное, князь-посадник и принимал его за одного из княжеских охотников, который со своей артелью добывает в окрестных лесах мясо для строителей. Но сейчас немолодой вагр держался явно, не как охотник. Когда людям, что лепили из глины уменьшенные окрестности, было непонятно что-то даже после объяснений, вагр копался в разных свитках, находил нужный, и показывал. Гостомысл догадался, что свитки эти – работа немолодого вагра-разведчика. Он собирал все данные о местности, зарисовывал писалом на бересте, а сейчас два человека выкладывали все это в глине. Такого чуда Гостомысл еще никогда не видел. И, всегда внимательный к окружающим князь Бравлин, заметил удивление князя-посадника.

      – Это, княже, лепная карта окрестностей. Бывают карты рисованные, реже бывают лепные. С лепной ориентироваться легче. Все видно. Нам с тобой так будет проще делами заниматься. Но я тебя не для этого хотел видеть. Пойдем в соседнюю горницу. Не будем людям мешать работать. Дело у них ответственное, ошибки допустить нельзя.

      Гостомыслу не нужно было повторять, и разъяснять, что не столько они мешают людям работать, сколько люди эти не должны слышать то, что желает Бравлин сказать Гостомыслу. И потому без задержки двинулся вслед за князем.

      В соседней горнице было плохо протоплено или печь уже почти остыла, но там было светло от множества зажженных лучин. В этой горнице располагалась большая библиотека князя Бравлина, которую последний вывез из Старгорода вместе с другим имуществом сразу, до того, как Карл отдал город на разграбление своему войску. Известно, что дома правителей грабят в первую очередь, потому что там обычно бывает, чем поживиться. Сейчас книги Бравлина во множестве были вытащены из нескольких привезенных сундуков, и стопками были выложены вдоль стен. Не меньше десятка книг лежало на столе. Две из них были раскрыты. Но князь-посадник Гостомысл, сам не большой любитель чтения, хотя человек, конечно, грамотный, и даже знающий несколько языков разных народов, к книгам Бравлина не притрагивался, и просто сел на скамью против княжеского кресла, наверное, единственного предмета мебели, привезенного князем из своей прежней столицы. Бравлин сел в любимое кресло, где ему всегда было удобно.

      – Как показал себя сотник Русалко при расположении засек на дороге? – сразу спросил Бравлин. – Или ты, княже, там сам командовал?

      – Ни я не командовал, ни Русалко. Работные люди сами знали, как засеки делать. Они, скорее, нами командовали, и нам позицию выбирали. Позицию для стрельцов на елках. И мне такую же позицию, как наблюдателю.

      – Пока наш вал не готов, и стены тоже не готовы, я надумал поставить засеки