– Здесь низина, потом – лес всё же густой… Наверное, стоит у ворот, как часовой на посту, ждёт нас, – впервые улыбнулся завхоз, хмыкнул, посмотрел на директора, – а ты воинственный, Сергеич. Только говоришь долго. С ними надо короткими командами: «Лечь! Встать! Бегом! Отставить…» К такому обращению и образу жизни они приучены за длинные отсидки. По себе знаю, а, Николай, я прав?
– Да, Степан Петрович, подтверждаю, – сказал физрук, – хотя отсидка у меня была пацанская, небольшая, но нахлебался на всю оставшуюся жизнь…
Добрались до камня, который стал серым в сгущающихся сумерках, влезли на вершину, стояли, дышали влажным морским воздухом. Справа плескалась небольшая волна, образовавшаяся отливом, она доходила до самодельных причалов, оголивших наполовину свои брёвна, обросшие мелкими ракушками. Бычки терзали, без испуга, нагло, плантации моллюсков, при этом чавкая и фырча, словно пресноводные карпы на тростниковых или осоковых зарослях. Прибрежная треска с удлинёнными головой и туловищем вышла на отмель, вставала вертикально к белому, похожему на сахар, морскому песку, копаясь в ямках и бугорках, отыскивая попрятавшуюся на время отлива рыбную молодь. С северо-востока несколько трудяг-буксиров втягивали в залив мощный танкер, видимо, прибывший прямо из океана, но молча, без гудков и свиста, будто кто-то их предупредил, что на мысочке, рядом с их нефтехранилищем, в импровизированных кубриках спят детишки.
– Картина Васнецова «Три богатыря», – сказал директор и засмеялся каким-то отрывистым лающим смехом. За ним прыснул Николай, театрально опершийся на длинный пожарный багор. Степан Петрович долго крепился, глядя на хохочущих товарищей, не выдержал тоже рассмеялся с закидыванием головы на плечи, со слезами на глазах…
Стояли долго, море не отпускало, лечило, снимало напряжение. Привёл их в чувство короткий, мощный, густой бас, изданный танкером, видимо, не туда начал заруливать один из буксиров, и громадина возмутилась, рявкнула, чтоб повнимательнее были к уважаемым клиентам.
– Ну, что, попробуем поспать? – спросил директор. – Пройдём территорией, посмотрим, зайдём к воротам, но ружья сдавать пока не будем… Костю надо бы тоже подменить, но предлагаю, пока рассказывать ему ничего не надо. Как бы не сглазить, будешь тут суеверным… Петрович, выйди утречком на связь с заводом, узнай про солдат, пусть встретят, накормят и к нам доставят, без промедления.
С островка, расположенного от мыса в полусотне метров, отделилась точка, стала приближаться к Бараньему лбу. Степан Петрович внимательно всматривался в воду и, когда до берега осталось метров двадцать, сказал:
– Норд прёт, видимо, учуял меня, вот шельмец! Щас же за ним всё семейство прибудет. Вот помощники-спасители. А я только сегодня отвёз их туда: мало чего подумалось…
С десяток точек отделились от островка и стали быстро приближаться к берегу. У завхоза на глаза навернулись слёзы…
Глава