И как, черт возьми, мне отсюда спуститься? Ладно, как-нибудь. Остановлю машину. Доеду до аэропорта. Позвоню Скотту Бойлину – пусть пришлет денег. Какое будет счастье вернуться домой… Первым делом выпью целую бутылку шардоне под Эшли Чэмблис – заслужила. Отныне все будет по-другому. Буду издавать только хорошие книги. И хватит жить на автопилоте. Вообще-то этот случай…
Обойдя фонарную башню, она застыла на месте.
Боже, он здесь. Но почему он сидит на мотке веревки?
Длинноволосый незнакомец оглянулся через плечо и улыбнулся:
– Я сейчас, Карен. Потерпи.
Он повернулся, и женщина увидела в руках у него петлю.
Она попыталась отползти, но он подошел и накинул петлю ей на шею. Потом взвалил ее на плечо и усадил на перила лицом к себе.
Онемев от ужаса, не в силах даже крикнуть, Карен бросила взгляд за спину. Далеко внизу, у гранитного основания маяка, виднелись крыша домика смотрителя и парковочная стоянка для посетителей. К западу, за болотом, расстилались воды залива Памлико, а еще дальше мигали красные огоньки радиовышек.
– Маяк покрашен полосами, черными и белыми, – сказал похититель. – Я отмерил веревку так, чтобы ты повисла на середине белой полосы, лицом к центру для посетителей. Представь выражение того, кто обнаружит тебя первым. Может, это будет какой-нибудь минивэн со Среднего Запада с кучей детишек…
Он рассмеялся.
Карен взглянула на моток веревки у его ног и узел, которым он привязал веревку к перилам. Он держал ее за пояс банного халата, который был на ней со дня похищения.
Она посмотрела ему в глаза и увидела в них ум и логику. Они не были ни безумными, ни бесстрастными, но черными и невозмутимыми. И когда вспыхнули, то уже тлели, словно уголья.
Удерживая ее одной рукой, он другой отбросил волосы назад.
Сила тяготения звала ее.
Карен вырвало на его штормовку, но он не убрал руку.
– Теперь ты веришь?
Он отпустил пояс халата, но не отвернулся, наблюдая, как она падает.
Две секунды Карен кричала, а потом веревка оборвала ее крик.
Она качалась взад-вперед в пятидесяти футах над лужайкой – маятником для маяка.
Глава 19
В два часа ночи «Импала» проносится на юг по острову Окракоук – полоске суши менее чем в полмили шириной. К западу разверзся тьмой залив Памлико. С другой стороны черной кровью под желтушной октябрьской луной блестит Атлантический океан.
В багажнике «Импалы» спит, не видя снов, Элизабет Лансинг.
За рулем, усталый и довольный, улыбается водитель. Стекло опущено, и волосы разметались по бледному лицу. Глубоко вдыхая, он втягивает теплый воздух, благоухающий бурыми водорослями, соленой водой, пла́́́вником и рыбой на разглаженном прибоем песке.
И вот за дюнами, скрывающими океан, открывается