Это спасение не осталось незамеченным, и мальчика тут же посвятили Ра, богу солнца. С возрастом он постепенно набирался сил. Быстроглазый и умный, он никогда не был таким здоровенным, как его кузен, сын царя[26], который был на восемь лет старше и куда крепче и коренастее. Царский племянник так и оставался второстепенной фигурой во дворце и чувствовал себя куда уютнее со жрецами и женщинами, чем с загорелыми мальчишками, что шумно возились во дворе.
В те годы царь часто уезжал в военные походы, пытаясь защитить границы от вторжений бедуинов. И городом правили то и дело сменявшиеся советники, которые богатели на взятках и портовых сборах и все внимательнее прислушивались к тому, что нашёптывали им заморские лазутчики – особенно те, что являлись из набиравшего силу Рима. Сын царя, купающийся в роскоши своего мраморного дворца, рано предался разгульной жизни. К восемнадцати годам это был нелепый пухлогубый юнец, уже успевший отрастить брюшко от пьянства и обжорства; глаза его блестели от паранойи и страха перед убийцами. Ему не терпелось дорваться до власти, но пока что он прозябал в тени своего отца, выискивал среди родни возможных соперников и ждал смерти старика.
Птолемей, напротив, тяготел к наукам, был строен и хорош собой, черты его лица были скорее египетскими, нежели греческими[27]. Конечно, он тоже мог считаться претендентом на престол, хотя и отдалённым, однако он явно не был по натуре ни воином, ни государственным деятелем, а потому при дворе на него, как правило, не обращали внимания. Большую часть своего времени он проводил в Александрийской библиотеке, стоявшей у самого моря, занимаясь там со своим наставником. Его наставник, пожилой жрец из Луксора, был сведущ во многих языках и в истории царства. Помимо этого, он был волшебником. Найдя в Птолемее прекрасного ученика, он поделился с мальчиком своими знаниями. Обучение началось тихо и незаметно и так же тихо закончилось, и только много позже, после инцидента с быком, слухи об этом просочились за пределы дворца.
Два дня спустя, когда мы сидели и беседовали, в дверь покоев моего хозяина постучал слуга.
– Прошу прощения, принц, у тебя там женщина ждёт.
– Почему именно «у него»? – осведомился я.
Я был в обличье учёного, как раз на случай подобного вторжения.
Птолемей жестом заставил меня умолкнуть.
– Чего она хочет?
– Посевам её мужа угрожает саранча, господин. Она просит тебя о помощи.
Мой хозяин нахмурился.
– Глупости какие! Что же я-то могу поделать?
– Господин, она говорит о… – слуга помялся – он сам был тогда вместе с нами, – о том, что ты сделал