ФЕДОРОВ
Долго рассказывать. А ты? Сестра милосердия… Вижу.
Федоров достает из кармана штанов помятую папиросу, хлопает себя по карманам в поисках спичек, не находит. Игнатьева молча наблюдает.
ИГНАТЬЕВА
Пора мне.
Игнатьева поворачивается к двери. Федоров крошит папиросу в пальцах.
ФЕДОРОВ
Погоди, Наталья. А как же… Ваня как?
Игнатьева стоит в дверях спиной к Федорову, закрывает глаза.
ИГНАТЬЕВА
По тебе не скучает. Не переживай.
ФЕДОРОВ
В самом деле?
ИГНАТЬЕВА
А с чего?
ФЕДОРОВ
Неужто про отца не спрашивает?
ИГНАТЬЕВА
(оборачивается зло блестят глаза)
Я сказала, что бросил его отец.
Лицо Федорова передергивает судорога, он стоит широко расставив ноги, прислонившись рукой к стене, словно боится упасть.
ФЕДОРОВ
Зачем так-то?
Игнатьева подходит к нему в упор.
ИГНАТЬЕВА
А раньше, милый друг, ты о чем думал?
ФЕДОРОВ
Мы оба наломали. Чего теперь…
Вдруг прорываются давно копившиеся слова, вываливаются разом.
ФЕДОРОВ
Да откуда ты знаешь? Я может об этом изболелся весь. Думал о вас…
Игнатьева нехорошо, темно улыбается.
ИГНАТЬЕВА
Нет уж, спаси Христос. Да и не время теперь об этом.
Федоров мрачно улыбается, берет ее крупную руку.
ФЕДОРОВ
Эка жизнь тебя выездила, Наталья.
Игнатьева вырывает руку, хмурится и краснеет так, что на переносице исчезают крохотные веснушки. Грохот закрывающейся двери.
INT. ПАЛАТА НА ГОСПИТАЛЬНОМ "ОРЛЕ". ДЕНЬ.
В палате Игнатьева, Ищенко, Федоров и спящий больной под капельницей. Игнатьева раздает бумажки с таблетками и порошками на блюдцах. Ищенко заглатывает горсть таблеток, вытряхивает в рот порошок, запивает водой. Когда Игнатьева опускается за подносом, Ищенко как бы невзначай проводит рукой по халату Игнатьевой по спине и ниже. Игнатьева сбивает руку, поправляет юбку, строго глядит ему в лицо.
ИЩЕНКО
Уж пошутить нельзя!
Он трясется от мелкого икающего смеха, провожает Игнатьеву беспокойными глазами до двери и после того, как она выходит, говорит медленно, чеканя каждое слово.
ИЩЕНКО
Строит из себя… А сама… Подстилка офицерская! Гнида! Ты мне еще попадешься. Сука!
Федоров вскакивает с кровати, подходит к Ищенко в упор, оголяя плотные клыкастые зубы, шипит.
ФЕДОРОВ
Замолчи, гаденышь! У, сволочь! Ты…
Федоров подносит кулак к лицу Ищенко, с трудом сдерживает себя, чтобы не ударить.
Дверь открывается. В палату входит старший врач ДМИТРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ МОРОЗОВ (около 50 лет), за ним – Игнатьева.
МОРОЗОВ
Где наш спаситель?
Морозов с чувством трясет руку Федорова.
МОРОЗОВ
Вы не представляете, как выручили