– А вот про толстоту и дородность мою намекать не смей. Не корректно это. Не толерантно, как говорят у вас. Так что ты давай, выдыхай Аля!
– Ой, все! – злобно сверкнула изумрудными глазами гордая полячка, – достал. Пойдем вооружаться. Без стволов на аварийный участок я не сунусь!
Пара инженеров, ориентируясь по разноцветным стрелкам, направилась в долгий путь по комплексу, в поисках оружейной комнаты. Просторные коридоры и помещения надгорного комплекса были фактически пусты, за исключением пары-тройки офицеров, попавшихся им навстречу.
Старожилы говорили, что еще до времен тотальной автоматизации, просторы последнего рубежа были наполнены людьми и техникой. Население формирующейся Конфедерации грудью встречало грозного противника, волной плоти идущего на прорыв, на недостроенные укрепления Урала.
Сотни тысяч человек сложили свои головы, защищая провалы и кручи каменного хребта России. Урны с их пеплом до сих пор нескончаемыми вереницами, покоились в зале скорби города Москвы. Оставлять тела или хоронить их было опасно – поверженные бойцы могли быстро обратиться в нежить, пополнив ряды мертвой орды.
Сейчас все иначе. Инцидент, произошедший несколько часов назад – реальный форс-мажор после пятилетнего затишья. Угораздило же их попасться именно накануне бойни за курением в помещении казармы!
Зная их дисциплинарный проступок, суровый капитан Мор долго не сомневался, кого же выбрать из новобранцев для отправки на передовую.
Судя по знакам на стене, до оружейки оставалось еще чуть более километра.
– Да уж, Аля. Завязываю я курить. Каво! Кудыть годиться? За пачку сигарет валить в такую даль!
– Послушай… у вас в России все такие нытики или ты мне особенным экземпляром попался? Самой фигово. Но я ведь держусь!
– Держится она. Ну, ты посмотри! Мне, если хочешь знать, от рождения не повезло! Я с парнягой в деревне дружил. Так его в маги взяли! Прикидай! В маги! А я, без способностей, так сказать, в инженера. Гайки крутить да снаряды подтаскивать. Но ты то, ваще чучундра. Это же надо, с такими талантами, на последний рубеж попасть. А ведь я видал, как ты кружки по столу без рук перемещаешь…
– Да какие кружки, Слава, я тебя умоляю! Замолчи уже! Показалось все тебе. Шары протри. И давай пошевеливайся. А то, смотрю, упрел весь. Отвык ходить то!
– Добре. Но коли я замолчу, как ты просишь, ты слова больше с меня не вытянешь! – парень надул губы, всем своим видом демонстрируя, как его оскорбили слова спутницы.
«Хороша ведь, чертовка!» – подумал Слава про себя «черна бровями, даром, что стрижена под «еж», лицом миловидна, грациозна яко лань. И шо ей дома не сиделось в Варшаве? Я ей не ровня. Жирный. Такой крале прынца подавай. Мускулистого и обеспеченного. Еще и язва знатная. Все как я люблю»
Очередной поворот и путь сержантам преградила массивная, металлическая дверь, угодливо распахнувшаяся перед ними по «зеленому коду»
– Тьфу.