– Злой ты, однако, братец, – заметил Всеслав. – Это же твой город, твой народ. И не все в нём худые люди. Есть среди них и честные. Есть дети, есть женщины…
– Ты хочешь стать обедом для Змея?
– Нет, не хочу.
– Тогда молчи! Не лицемерь. Все мы трусы, и все заслуживаем этой бездны. И потом ведь каждый из нас рассуждает так: почему я, а не кто-то другой должен жертвовать собой?
Илей медленно вышел из своей кладовой, бледный и печальный.
– Эх ты, Буслайка! Такой ты ещё молодой, а уж столько в тебе дряни… Вот, я прошлой зимой ходил на горки. Там ребятишки катались на санках, играли в снежки, лепили снеговика. И я играл с ними и резвился, как маленький. А ещё совсем недавно видел я двух малюток, играющих в песке. Глаза у них сияют, смеются… Вот, скажи мне, Буслайка, неужели эти беззаботные детские улыбки, смех их звонкий, глаза не заплаканные не стоят того, чтобы отдать за них свою, может быть, и ненужную вовсе жизнь?
– Вот, ты и отдай! – вскипел Буслай. – А я посмотрю!
– И отдам! – вскрикнул Илей и выбежал прочь.
– Илей! Подожди! – закричала тётя Эрна. – Буслай, что ты сделал? Он ведь исполнит обещанное! Останови его!
Буслай вскочил из-за стола и кинулся следом за Илеем, крича:
– Стой, ненормальный, стой! Я пошутил!
Побежала и Таная вместе с братом догонять Илея. Но последний, натренированный убегать от царской стражи, бежал быстро и вскоре уже был на площади. Огромная бездна поглотила её почти всю. С противоположной стороны толпа отловила очередную жертву и волокла её к пропасти. Илей крикнул им через разлом:
– Оставьте этого человека! Отпустите его! Больше жертв не понадобиться! – с этими словами он одиноко шагнул к пропасти и, зажмурившись, бросился в неё.
Раздался грохот, на мгновение всё заволокло дымом, а, когда он рассеялся, от бездны не было и следа. И только прибежавшие Буслай и Таная елозили по площади, зовя:
– Илей, Илей! Где ты?
– А этот малец ведь был тот самый воришка, за которым мы гонялись, – заметил один из стражей.
– Ну, туда ему и дорога! – высказался толстый, пунцовый господин.
– Ну, не зря ли я говорил: ради кого жертвовать? – шепнул Буслай сестре. – Пожертвуй им, они тебя же и заклюют за эту жертву и её-то и не простят тебе.
Тут из толпы выбежала закутанная в шаль женщина. Она тряслась от негодования.
– Как ты посмел, купчина красномордый, такое сказать, а?! – возопила она. – Ну, я бессовестная – ладно! А ты?! Мальчишка в пропасть кинулся, спас весь этот проклятый