Но здесь Николай Фомич возразил:
– Нет, я и о колхозе могу рассказать!.. Колхоз – это такая организация сельского населения, когда…
И он доходчиво, хотя слегка запинаясь, стал говорить о сути колхозов, об их преимуществах перед единоличной аграрной системой, незаметно увлекся перечислением таких преимуществ, но спохватился – надо быть честным – и вспомнил о недостатках.
– Правда, они, со временем, стали халявничать, – говорил он, – посадить-то посадят, а когда настанет пора убирать урожай, кричат: помогайте, людей не хватает! Ну, мы, партийное руководство, конечно немедленно реагируем. Всех хозяйственников собираем к себе, ставим по стойке смирно и даем разнарядку – тому-то столько-то человек направить туда-то. Кому на отгрузку арбузов, кому собирать помидоры, а кому на прополку иль на продбазу. И никому не было позволено отвертеться и вякать. Разговоры про свои планы не принимались: уборка урожая – важнее всего!..
И вдруг юбиляр, перебивая себя, заявил:
– А ведь я, знаете ли, и сам поработал в колхозе! Да! Имею за это Почетные грамоты!..
Гости, знавшие его биографию, переглянулись с улыбками: видимо, старичок так перебрал, что стал привирать.
Николай Фомич засек этот элемент недоверия и обидчиво произнес:
– Работал! Еще когда в институте учился!
Гости смущенно потупили взоры, а он продолжал:
– Тогда в институтах была такая система: студентов первых трех курсов после весенней сессии тоже было принято отправлять на помощь колхозникам. Пропалывать, убирать урожай… Ну, дел было много… Создали бригаду и из нашего курса. И вот один однокурсник, Арнольд, отозвал нас, четырех человек, в сторонку и говорит: «Есть возможность не бесплатно работать, а за приличные деньги. Согласны?..»
Мы четверо, уже сблизившихся друг с другом студентов, конечно же, дали согласие. Работать все равно придется, а денег, особенно в то время, нам никогда не хватало.
Юбиляр ненадолго умолк, видимо, переживая былое. Гости вежливо ждали продолжения рассказа.
– Дальше мы жили по предложенной Арнольдом схеме, – прервал Николай Фомич паузу. – Нас четверых каким-то образом зачисляют в гортоп простыми рабочими. Там мы, якобы, в течение трех дней пилим и колем дрова, достигая при этом стахановских результатов. Ни пилы, ни каких топоров мы, естественно, и в руках не держали. Потом, уже от гортопа, нас направляют в тот же колхоз, куда мы должны были попасть от института. От гортопа нас туда направляют с сохранением среднего, этого фантастического заработка на все время пребывания в колхозе… Всю эту комбинацию, как потом я узнал, придумал папаша Арнольда… И это еще не все. Этот папаша придумал и как своего сына, Арнольда, а с ним и всех нас освободить от тяжелой колхозной работы. И очень удачно: в колхозе мы бы ни дня не работали. Жара, комары, прополка – жизнь, хуже каторги. В первый же день мы решили бы плюнуть