Часы в холле пробили 23.00.
– Всегда нужно вовремя остановиться, – было видно, что Хулио расстроен. – Сегодня не мой день. Сколько я вам должен?
– Итого… триста семьдесят евро, – победно констатировал я.
Хулио отсчитал деньги, и я направился к себе. В холле никого не было. Войдя в номер, я почувствовал сильный чадящий запах, источаемый камином. Но другое открытие удивило меня еще больше: окно в гостиной было широко распахнуто, что создавало тягу камина через гостиную в окно. Камин до сих пор работал исправно. Но вскоре мне стала ясна причина неполадки моей домашней печки. Признаюсь, это озадачило меня еще больше: задвижка, регулирующая тягу камина через трубу, была почти полностью закрыта. Неудивительно, что комната наполнилась чадом тлеющих дров, несмотря на то, что через распахнутое окно в нее проникал холодный горный воздух. Термометр за окном показывал три градуса мороза. Я ничего не мог понять: зачем полностью открывать окно и при этом устраивать тягу камина в комнату? Вспомнил, что во время игры Хулио ненадолго отлучался. Он отсутствовал около минуты. Но когда он выходил? До ухода Рулиссимо или после? Я не мог сказать. Опять припомнилась его странная, вялая игра сегодня. Уж не заболел ли он, сотворив такие дела в моем номере? Нормализовав работу камина и прикрыв окно, я сел за дневник. Но внезапная мысль пронзила мой мозг: Хулио! Он опять был здесь! Я ринулся к сумке, где лежал альбом с монетами. Его не было на месте. В нервном потрясении я перебрал все вещи в комнате. После ухода Кати я положил альбом на место. Теперь он отсутствовал. Я почувствовал внезапную ярость. Как он посмел…
На этом месте запись обрывалась. Некоторое время я задумчиво сидела в кресле в полной тишине, нарушаемой только легком потрескиванием дров в камине. Передо мной, на журнальном столике, находились открытая коробка конфет и чашечка остывшего чая. У меня было ощущение незримого присутствия в отеле при всех описанных в дневнике событиях. Тревожное предчувствие закралось в сердце.
Собрав все свое мужество, я решительно постучала в номер сержанта. Шустер возник в дверях с рассеянным, заспанным взглядом. На нем были спортивные штаны и рубашка, воротник которой смялся. Волосы на затылке стояли дыбом.
– Извините, что побеспокоила вас, – робким голосом начала я. – Вы, наверное, отдыхали?
– Именно так мисс, – глубоко зевнув, ответил сержант. – Не люблю сидеть без дела. Или работаю или сплю.
Безуспешно борясь со смущением, я продолжила:
– Я подумала, что… пора ввести меня в курс дела…
– Это всегда можно, – лицо сержанта расплылось в широкой улыбке.
Через пару минут Шустер открыл мне номер хозяина отеля Хулио. Комната представляла собой поле боя. Перевернутые стулья, опрокинутый стол со сломанной ножкой. Шкаф с посудой лежал на боку, стеклянные перегородки разбились. Посуда разлетелась по полу, оставив кучу острых режущих