Экватор закрыл глаза, пробормотав напоследок в пустоту, освещенную разноцветными кругами от лампы:
– А, пошел ты, господин генерал-лейтенант…
8
Как бы удивительно это не было, но я выжил после смерти матери. Кому нужен маленький беззащитный мальчик, когда каждый думает о своей жизни? Кому интересно, где он спит и что ест? Тепло ему или холодно, о чем он думает и почему у него слезы на глазах? Никто из людей, живущих в бункере, не проявил ко мне какой-либо доброты, – лучшее, что они сделали для меня, они просто не замечали меня. Это я понимаю сейчас, а тогда я был обозлен на всех и вся.
Равнодушие. Оставшиеся в живых люди не обращали на меня внимания, и может быть, именно это меня и спасло. Я быстро понял, что моя жизнь зависит только от меня, от моего желания выжить, и поэтому стал приспосабливаться к одиночеству. Я научился прятаться в укромных уголках бункера, особенно, когда мне удавалось стащить какую-нибудь пищу. Чаще всего, конечно, я голодал, но это тоже было мне наукой – порой, чтобы не думать о еде, я придумывал и фантазировал, погружаясь в свои мысли и забывая о голоде. Закрыв глаза, я проводил долгие часы в неподвижном состоянии: там, в странных мирах моего сознания, я был всесилен и всемогущ. Там была доброта, свобода и пища. И там мама шла рядом со мной, словно никуда и не уходила от меня.
В поисках еды я облазил весь бункер, забравшись даже туда, куда вход был невозможен. Закрытые на кодовые замки помещения, в которые я проник по вентиляционным шахтам, запретные места, где я мог увидеть странные вещи и ужасные события. Как крысеныш, я просачивался в эти помещения и смотрел на то, как генерал Коробов издевался над собственной женой и сыном. Как приближенные к генералу люди растаскивают неприкосновенные запасы пищи и как умирают от голода и болезней люди, о которых некому заботиться. Я тоже в первую очередь заботился о себе, когда находил еду, и что не мог съесть, уносил и прятал. Я не испытывал жалость к людям, и не пытался помочь кому-нибудь, хотя иногда и мог.
Я ненавидел людей.
Потому что никто из них даже не попытался помочь мне и моей маме.
Однажды я нашел узкий лаз, по которому толстые электрические кабели уходили в сторону. Я думал, что в той стороне ничего не должно быть, и очень удивился. Долго мне пришлось ползти по тесному лазу в неизвестном направлении, страшно и темно, но я преодолел этот путь. Огромная шахта, освещаемая редкими тусклыми лампами, в которой стоял гигантский железный столб. Вершина его терялась во тьме бесконечной шахты, и именно там я ощутил себя песчинкой в бескрайнем море мертвого мира.
Ничего, кроме этого, там я не нашел, сильно расстроился и вернулся в бункер. И только значительно позже узнал, что это было, хотя и тогда не понял предназначения этого огромного предмета.
Через неведомый мне промежуток времени генерал Коробов повторил децимацию, но я в ней не участвовал – пока убивали