Майкл отвёз нас на разделку, на которой мы за несколько часов отыскали пару шикарных автомобильных кресел. Хозяин разделки, конечно же, не бесплатно, но по божеской цене, отдал нам эти кресла и привёз нас с ними обратно на судно.
У Валерки появилось занятие. Он несколько вечеров пилил и строгал постаменты для этих кресел. Одно из них было установлено на мостике, а другое – у меня в ЦПУ.
Кресло и в самом деле было шикарное. Оно крутилось на триста шестьдесят градусов, регулировалось и по высоте, и по ширине. Его можно было поддуть и отрегулировать наклон спинки и подголовника. А можно было просто разложить, как кровать. Вот тут-то и наступили мои блаженные вахты. Можно было полностью разложить кресло и спать, спать и спать, находясь, как и прежде, в ЦПУ.
Иной раз Кразимир приносил мне еду прямо в ЦПУ, так как покинуть его не было никакой возможности во время длительных отходов из Авенмауса или подходов к Ватерфорду. Видя, как я от усталости мирно сплю в таком кресле, он не будил меня, а оставлял тарелки с едой на столе.
А что может сделать один человек в машинном отделении?
Вход в Авенмаус – до двенадцати часов, выход – до восьми часов, переход – восемь часов и вход в Ватерфорд – восемь часов. Стоянка в Ватерфорде – десять часов, и вновь отход.
Когда поспать? Когда отдохнуть? Только механически совершаешь какие-либо действия, интуитивно наработанные тобой за много лет. Или от усталости валишься на кресло. Про пойти в каюту и поспать там, на кровати, приходилось просто забыть.
Из-за постоянных отходов и приходов я вынужден был большую часть времени проводить в машинном отделении, где осуществлял все пуски механизмов и постоянно контролировал и обслуживал их.
В машине я был один. У меня не было ни моториста, ни механика, ни электрика. Всё приходилось делать самому. Самому и мыть, и красить, и заниматься ремонтом. Так что в моём машинном отделении можно было ходить по плитам и без обуви, просто в носках, не боясь испачкать их. Такая у меня была чистота. Хозяин после двух месяцев моей работы, увидев такую чистоту, даже поднял мне оклад почти на двести долларов.
Но бывали и грязные работы, после которых приходилось всё заново перемывать. А если нужно было произвести какой-либо ремонт, то мне помогали или старпом, или Ромио.
Ромио работал со мной на предыдущем моём судне, балкере. Длина того балкера была двести пятьдесят метров. Не чета этой «Кристине» в сто метров и осадкой в четыре метра.
А если были ночные отходы из Авенмауса, да ещё и во время прилива, то моё нахождение в ЦПУ продлевалось часов на шесть. Потому что отливы и приливы в Бристольском заливе достигают девяти