– Я не хочу говорить об этом! – Лихач с силой ударил кулаком по столу. Капельки пива в кружке взметнулись вверх и осели бликами на стеклянных стенках. – Усвой уже. Ты не говоришь со мной о мнимой диссоциации, я не говорю с тобой о женских особях.
– Ну ладно, прости, – Нери уставился в тарелку. Пышные крошки на белом пластике походили на снег. – Ты тоже пойми меня, я перепугался не на шутку, и теперь хочу найти объяснение…
– Вот мой совет тебе, мальчик, – Лихач сжал губы, под глазами обозначилась сеточка морщин. – Не пытайся это объяснить. Пожалеешь. Очень сильно пожалеешь. Не копай глубже – ты и так теперь знаешь слишком многое. Я не могу сказать больше. Да, это было: просто живи с этим. Просто живи и считай, что объяснения этому нет.
– Значит, ты знаешь… – сердце Нери бешено заколотилось. Разгадка на расстоянии вытянутой руки, но при этом недоступна.
Лихач напряжённо оттянул воротник рубашки. В его глазах плескалась усталость.
– Не утомляй меня, Тюфяк, – сухо произнёс он.
Нери, превращая пирожок в крошки, уставился в голографический проектор, вмонтированный над барной стойкой. Монотонный голос диктора городских новостей оповещал о новых случаях заражения водяным бешенством. Яркие голограммы сменяли друг друга: перед глазами мелькали озадаченные лица реаниматоров, койки лечебниц, трубки капельниц…
Свет ламп стал мягче: бар переходил в вечерний режим. Уже знакомый, почти осязаемый цветочный аромат накрыл Нери. Перед столиком, будто бы ниоткуда, возникла официантка.
– Что-нибудь ещё? – пролепетала она, исказив лицо попыткой мило улыбнуться.
– Нет, – машинально ответил Нери.
– Да, детка, – раскатистым басом прогорланил Лихач, опустив руку на плечо Нери. – Номер один, пожалуйста.
Близоруко сощуренные, почти бесцветные глаза девушки расширились, выдавая изумление. Ркуи дрогнули, чуть не уронив на пол фиксатор заказа.
– Напоминаю Вам, что… – промямлила она с неуверенностью.
– Детка, ты – обслуживающий персонал, я – клиент, – перебил Лихач. – Я плачу тебе за работу, очень хорошо плачу. Пожалуйста, принеси то, что я требую, и не затягивай.
Девушка опустила глаза в пол. Казалось, что по её щекам сейчас побегут слёзы. Нери стало жаль её: нелепую, неуклюжую и скованную.
Дверь бара то и дело скрипела, пропуская новых посетителей. Воздух накалялся, становился тяжёлым и горячим. Нери ощутил сквозь смесь пряных запахов едкий душок сигаретного дыма. Похоже, он на территории, целиком и полностью принадлежащей административным правонарушителям!
– Как там мать с сестрой? – Лихач неловко попытался перевести разговор на другую тему.
Нери проводил взглядом фигуру официантки, пересекающую зал, и неуверенно пожал плечами:
– Как всегда. Ничего нового. Маму ничем не расшевелишь, Венена ходит под себя. Обе на моей шее. Ненавижу