Под утро мы шли в апартаменты, шатаясь на всю ширину дороги, рискуя попасть под колёса автобусов, забирающих отгулявших своё туристов из отелей. Я, конечно же, драматизирую, ведь местные водители привыкли к подобным пьяным парочкам и деликатно притормаживали перед нами.
В какой-то момент, то ли из-за её толчков, то ли из-за её безудержного смеха, перемешанного с лёгким кашлем, я уронил стаканчик, и виски разлился по асфальту. Впрочем, пить виски из пластикового стаканчика – тот ещё идиотизм (куда правильней пить виски прямо из бутылки), так что, может, оно и к лучшему. Буквально на мгновение ей стало стыдно, и она извинилась, но это мгновение прошло, как и все её чувства, которые вереницей сменяют друг друга за секунды: только что она тебя ненавидела, только что ты её бесил, а теперь ты самый лучший и смешной. Как в старой песне 5diez: «Ты смеёшься, потом рыдаешь в истерике. Сначала даришь мечты, потом бьёшь все их вдребезги». И у меня то же самое: то хочется придушить её к чёртовой матери, то прожить рядом с ней, или хотя бы думая о ней, всю жизнь. Что это? Может, это та самая любовь, а то, что было до неё – лишь притворство? Нет, бред. Этого не может быть. Любовь не такая.
Любовь – та ещё стерва. Она сначала приласкает тебя, вонзит в тебя свои смазанные ядом когти очень глубоко, но ты, накрытый приходом от наркотика, этого даже не почувствуешь. Потом она напьётся твоей крови, высосет из тебя все соки и отбросит прочь твоё обмякшее, но не мёртвое тело. Ты очнёшься спустя день, неделю, месяц, год, десяток лет или целую жизнь, но всё-таки однажды очнёшься. В жуткой ломке, готовый на всё, лишь бы боль сменилась тёплой истомой. Любовь – это слишком свирепое чувство и необузданная сила, чтобы по собственной воле впускать её в себя. И тогда назревает вопрос: какие из эмоций, которые я испытывал за свою жизнь к разным девушкам, какие из них – любовь, и почему это вдруг стало важно для меня именно сейчас?
Мы ввалились в тёмный номер. Я должен вставить карточку-ключ в специальное гнездо (понятия не имею, как оно называется), чтобы загорелся свет, но это как-то очень быстро отошло на второй план, ведь моих губ, после короткой, гулкой и напряжённой паузы, коснулись её губы. Или наоборот – это мои губы коснулись её губ. Какая разница? Это всё вмиг стало неважным, все прожитые годы вдруг померкли и исчезли, будто коллапсирующая в чёрную дыру после взрыва сверхновой звезда. Важным стало лишь это ощущение. Чего-то нового, другого, непохожего на всё,