– Я ненадолго, – небрежно проронила Ведьма, кокетливо запустив длинные морщинистые пальцы с заострёнными коготками в седые нечёсаные пряди. Она знала, что это розовое сердце неровно бьётся по ней.
Леший протянул гостье топор и тесак:
– Пригодится, берёзки топором не обработаешь…
Ведьма сделала реверанс и села на метлу. «Он в меня влюблён», – подумала она, и эта мысль ей польстила.
Ивы не хотели умирать. Лес не хотел их отпускать. Ведьма возвращалась домой под дружные проклятья бывших друзей.
Когда непослушные тела ив и нежные берёзок оказались в углу комнаты, наступил вечер. Чёрный Кот, утомлённый трудовым подвигом (которого, если сказать по совести, не было), занял место на лежанке. Ведьме было жаль его будить, она облокотилась на подоконник и принялась считать звёзды. Беззубая улыбка озарила её лицо.
Стук в дверь. Леший стоял на пороге с огромным цветком в руках.
– Я принёс тебе орхидею.
– Спасибо, а то я уже забеспокоилась, где мне её достать, ведь здесь эти цветы не растут, а без них полёты на дальние расстояния невозможны. А где ты её взял?
– У меня оранжерея дома, – сказал Леший, и его щёки густо позеленели, – Увлекаюсь.
– Я обязательно её когда-нибудь посмотрю, – сказала Ведьма и подарила неловкому ухажёру поцелуй.
Это был его первый поцелуй! 1000 лет он жил в этом лесу и ничего подобного не чувствовал.
– Ладно, Леший, мне надо закрыться и работать, а то я не успею поймать златоклюва, и придётся ждать следующей осени.
– Зачем ты летишь?
– Я привезу нечто большое, жёлтое и очень ценное. То, что прославит меня и тебя и сделает счастливыми всех жителей нашей Земли!
Ведьма отчего-то была уверена, что луна принесёт всем счастье.
Леший ушёл, Ведьма села плести силки для златоклюва. Эту птицу можно было поймать только в силки, сплетённые из волос колдуний. Ей пришлось обрезать доходящие до пят космы, которыми она очень гордилась (хотя гордиться, по правде говоря, было нечем).
Когда сети были готовы, Ведьма вытерла слезу с покрасневших усталых век, провела рукой по мальчишеской соломенной причёске, надела платок и вышла.
«Ну и вечерок выдался», – сказала Ведьма и, пока солнце не зашло за синюю гору, принялась расставлять ловушку.
Как только последняя звезда скрылась, вышли на поляну златоклювы.
Эта птица исклевала Ведьме все руки, но теперь она крепко держала Златоклюва окровавленными пальцами.
– Не губи меня, Ведьма!
– Извини, Златоклюв, но для того, что бы полетела моя ступа, нужно добавить в зелье стёртые в порошок твой клюв и косточки.
Ведьма посадила Златоклюва в клетку, а сама принялась мастерить ступу. Дерево плохо поддавалось морщинистым рукам Ведьмы, у неё даже выступил на лбу пот.
В избу постучали. На пороге стояли Кикиморы:
– Пошли давить лягушек на соседнее болото!
– Щас, все брошу, пойду