– Прости меня. Ах ты бедолага. У тебя из пасти все еще идет кровь. Я тебе вот что скажу – сейчас поставлю чайник, чтобы заварить чай и умыть твою морду теплой водой. А потом мы с тобой позвоним электрику. Возможно, сотовый здесь и не ловит, зато наверняка работает домашний телефон. Вот оно – преимущество старых телефонов, которые не нужно включать в электросеть. Ну что скажешь, хорошая мысль? Быть может, к чаю осталось одно-два печенья. Ты могла бы помочь мне их съесть.
Чертополошка слабо, но дружелюбно виляет хвостом, поднимая в воздух маленькие облачка пыли. Соринки кружатся и пляшут в солнечном луче, падающем из окна.
– Да кому он вообще нужен, этот электрический свет, верно? Во всяком случае, не мне. И уж точно не тебе, – произносит Тильда, замечая, как успокаивающе действует на нее прикосновение пальцев к собачьей шерсти.
Она начинает выполнять обещание, данное Чертополошке, и постепенно обретает спокойствие, наводя порядок, занимаясь бытовыми мелочами, благодаря чему время летит быстрее. Умыв морду собаки теплой водой, уложив ее спать и вызвав электрика, Тильда наконец выходит из дома и идет в гончарную студию.
Солнце отошло ко сну и оставило задачу образования теней факелам, ярко горящим в вечерней тиши. Оттуда, где сижу я – у входа в мой маленький домик на берегу озера, – ясно виден искусственный остров. Кажется, он удерживается на плаву вместе со всеми постройками благодаря неведомым чарам, но на самом деле остров тверд и крепок. Он создан отнюдь не колдовством, а тяжелым трудом и потом. Он вовсе не плавает, а покоится на прочном основании, состоящем из слоев камней и бревен, которые свозили на середину озера в течение многих месяцев. Остров сооружен в соответствии с замыслом умных и честолюбивых людей.
Сегодня на нем горит больше факелов, чем обычно, чтобы лучше освещать дорогу в большой зал. И чтобы лучше были видны богатые наряды и украшения приглашенных на сбор. Как же люди хватаются за любую возможность похвастаться друг перед другом дорогими одеждами и безвкусными драгоценностями. Они делают вид, что торопятся на встречу с государем, чтобы выказать ему свою поддержку и внимать каждому его слову. На самом же деле их верность – ничто по сравнению с гордыней и тщеславием. А разве сам искусственный остров – не проявление гордыни? Подумать только – человек может создать целый остров! Вместо того чтобы строить дворец, кузню и дома на берегу, ему нужно было соорудить собственный остров. Сидеть над водой, как будто он подчинил себе стихии, чтобы показать, что он один способен заставить невероятно тяжелые здания возвышаться над обиталищем угрей и рыб. Можно подумать, что его стопы слишком нежны, слишком царственны, чтобы ставить их на каменистую землю.
Озеро сегодня спокойно. Пустяки, которыми занимаются живущие на нем и на прилегающих землях люди, его не волнуют. Сильный ветер может поднять на его поверхности зубцы волн. Мороз может сковать его льдом. Летним утром от солнечного тепла над ним может подняться туман.