колёса и просящим милостынь. Почему-то такие люди у него ассоциировались исключительно с нищими. Он и так лгал всем подряд, что чувствует себя хорошо. На самом деле он ощущал такое глубокое и неподдельное отвращение к себе, что еле сдерживался, чтобы не сблевать. В настоящее время он был прикован к кровати. За ним убирали его фекалии и мочу, а сам он был не в состоянии даже увидеть их. Не говоря уже о собственном участии в этом деле. Его тяготило такое положение беспомощности и беззащитности, которое напоминало ему давно минувшие и хорошо забытые времена. Его отец бил его и мать в детстве, и он решил, что отомстит, как только вырастет. Он забивался в глухой угол и мечтал. К сожалению, наказание настигло отца позже, чем Игорь рассчитывал. Но месть была сладка. Его упекли за решётку за плохое обращение с женой. Мать свою он спас, но она умерла через полгода после суда – слишком сильно приложился к ней отец напоследок. И вот теперь то же самое чувство овладело им. Ему было и стыдно, и больно. А если он ещё лишится и ноги… Ходить с тросточкой? На протезе? Лучше уж сразу в петлю…
Проснулся Серёжа. Михаил был несказанно рад его увидеть и пообщаться с ним, пока тесть ходил затапливать баню и готовить парную. Марина молча сварила раков, достала из холодильника пиво, и ушла. Затем заглянула тёща, шепнула Михаилу версию гибели Славы, и покинула их.
