– Я его держу, – сказала я. – Можешь отпустить.
Рейф разжал пальцы, торопливо пожелал мне доброй ночи и тут же скрылся на тропе.
Он был смущен. Я вывела его из равновесия. Я не столько увидела это, сколько почувствовала, его растерянность была осязаемой, она передалась и мне. Как? Что я сделала? Я сама не знала, но вглядывалась в черную пустоту, с которой он слился, пока ветер не принялся трясти ветви у меня над головой, напоминая, что час уже поздний, а в лесу очень темно.
Глава одиннадцатая
Убийца
Второго шанса может и не быть.
И все же я позволил себе упустить его.
Я бросил свой седельный вьюк к стене. Мой сосед по чердаку устроился в противоположном углу. Что ж, по крайней мере, здесь хотя бы не тесно. Он приводил меня в бешенство – этот деревенский пентюх, которого развезло с двух стаканов, нацелился на принцессу. Мне был хорошо знаком этот род.
Было ошибкой с ним сойтись, но, так или иначе, других свободных комнат здесь все равно не было, так что при любом раскладе нам с ним все равно пришлось бы делить этот чердак.
Наше жилище не отличалось удобствами. Только крыша над головой да тощие соломенные матрасы, которые мы сами втаскивали наверх. Спасибо еще, что из хлева сюда не доходила вонь – пока. Нельзя не признать, однако, что еда на постоялом дворе была намного вкуснее, чем костлявая белка, насаженная на ветку и поджаренная на костре, к тому же мне смертельно надоело пить воду пополам с песком из мелких речушек.
Надеюсь, темный сидр придется вам по вкусу.
Да, он пришелся по вкусу. Не знаю, что я ожидал увидеть, но только не такое. Поморщившись, я потер бок, вспоминая многочисленные побои – это было давно, но навсегда врезалось в память. Те особы королевской крови, с которыми мне доводилось иметь дело, были сотканы из алчности и трусости, в ней же я не заметил ни того, ни другого. Она храбро держалась с тем наглецом, защищала подругу так, будто у нее за спиной стоит целая армия. Ей было страшно, я ясно видел, как дрожат в ее руке кружки. Но страх не заставил ее отступить.
Но нет, принцесса остается принцессой. Все это – не что иное, как надменная самоуверенность, выдающая ее происхождение. Я вспомню об этом, когда придет ее время – но это не означает, что пока я не могу позволить себе лишние несколько дней насладиться жизнью на постоялом дворе и прочими радостями, прежде чем выполню поручение. А времени на его выполнение у меня предостаточно. Гриз и остальные должны присоединиться ко мне не раньше, чем через месяц. Я не обязан проводить это время в одиночестве, бродя по пустошам и поедая грызунов, если можно остаться здесь. А свою работу