Понятно, что эти триста тысяч рублей следует взять из царской казны, другой казны не имеется. Однако казна царя и великого князя, то, что осталось после разорения в смутное время, превратилась в дым во время пожара. Зная об этом, Иоанн перед прошедшим походом объявил чрезвычайную дань. Адашеву дается повеление выяснить, сколькими данями обогатилась казна. Адашев с поразительной быстротой выясняет, что казна обогатилась ничтожно, сравнительно с теми расходами, которые казне предстоят, поскольку, кроме войны, грядут громадные траты, в том числе на содержание двора и на содержание царя и великого князя, то есть на содержание от двух до трех тысяч подручных князей и бояр, постоянно живущих в Москве и поступающих на хлеба царя и великого князя.
Таким образом, молодой государь, восемнадцати лет, обладатель обширного, далеко не бедного государства, оказывается чуть не банкротом, которому впору не то что новый дорого стоящий поход затевать, а с рукой между дворами идти.
Исполнительность, расторопность Алексея Адашева приходится Иоанну по вкусу, люди этого сорта всегда находка для любого правителя, пока в разгулявшихся умах этих исполнительных, расторопных людей не заведется паскудная мысль прибрать к рукам своего господина и командовать им. Без долгих оказий из Челобитного приказа Алексей Адашев перемещается в Казенный приказ, получает новые повеления, а с ними и новые полномочия, чтобы разумно и кратко очертить молодому властителю все источники и все действительные поступления натуры и денег в казну, и принимается старательно, кропотливо изучать писцовые книги.
По книгам он устанавливает, что источники разнообразны. Самый прочный, самый надежный и регулярный доход, хотя и не самый большой по объему, дает собственный царский удел. По завещанию отца Иоанну принадлежит тридцать шесть городов, а также села с тянущими к ним деревнями, на каждую деревню не более трех, скорее двух взрослых мужчин, каждая в три, два, сплошь и рядом всего в один двор. Деревни, села и города чинят строения, ставят новые хоромы царю и великому князю, доставляют дрова и лучину, ставят подводы под царский обоз, свозят в царские закрома и амбары хлеб, скот, сено, рыбу, мед, а также выплачивают дань в привычных размерах за аренду царской земли. Приесть всё это обилие ни царю и великому князю, ни его прожорливому двору не под силу. Управители и волостели по заведенному от века порядку продают всё, что остается от потребления, и ежегодно выручают до шестидесяти тысяч рублей, единственный довольно щедрый доход, на который можно рассчитывать твердо. Что касается даней и пошлин, то определить хотя бы приблизительно общую сумму никакой возможности Алексеем Адашевым не находится, когда как, а бывает, что и вовсе никак.
Иоанн негодует: что за дичь?! Алексей Адашев уверенно изъясняет