Вокруг нас приятно кружил запах оружейной гари. Трофимыч сел на перемычке, любуясь своей работой. Прошло несколько минут с момента, когда мы стояли возле умершего бандита, и теперь сидим на ветрянке. Внизу – убитые мутировавшие свиньи, и еще одна, как в засаде. Ее красные глаза, не отрываясь, смотрят на нас.
Трофимыч поднял голову.
– Солдатик, – сказал он весело, – я все гадал, зачем ты сумку прешь в Зону. Ты вовремя нагнулся, успел я в нее вцепиться.
Вот и сказал спасибо, за то, что спас ему жизнь. Нормально, по-мужски подколол.
– Чего им надо? – спросил я. Буду поддерживать такой тон общения. Наверное, это правильно, казаться спокойным и безэмоциональным, даже в трудные минуты.
Жаль, нет зеркала. Теперь в грязной одежде, тяжело дыша, я однозначно похож на волка. Правда, во рту, точно коты там побывали. Вернулась горечь, как будто я сейчас жевал траву, а не несколько часов тому назад.
Осмотрелся. Я так высоко давно не бывал. Тучи стали другими. Оттенок их поменялся от светлого к темному. Черные вкрапления, огромные водовороты свинцовых тонов. У меня складывалось ощущение, что они стали намного плотнее. Сколько сейчас времени? Выехал я из части рано утром, в семь. Пока дошли до блокпоста, девять. Попил чаю, порешали вопросы с Трофимычем и потопали в Зону Отчуждения. С такой скоростью, только черепах обгонять.
Обед я съел мысленно, вспоминая кашу перловку, которую дают в нашей столовой. Время, странная вещь. Вот ученые говорят, времени нет. Если бы человек не придумал время, то так бы и жили, без него.
Я же придерживался иного мнения. Есть дни, которые пролетают, оставаясь в памяти на долгие годы. Помню, когда рыжая Лена стащила с себя платье, поцеловала меня. То, что она старше меня на десять лет, оказалось большим плюсом. Все же возраст женщины виден не по паспорту, а по фигуре.
Зато, когда меня заставили драить на кухне котлы от жира, день тянулся крайне медленно. Да и ночь не быстро пролетела. Хотя, я относился к элите, считался медработником и не должен был дежурить на кухне. Однако жизнь солдата от залета до следующего залета. В мои обязанности входило проверять столовую перед выдачей пищи. Вернее, в обязанности начмеда, которую он доверил выполнять молодому фельдшеру. Не знаю, кто пожаловался ему, что вилки не вымыты, с кусками обеденной каши, получили все – и я, и повара, и дежурная смена.
Что же, из «туши» получился ускоритель времени не хуже рыжей Ленки. Удовольствие, правда, специфическое.
Судя по моим подсчетам, приближается время ужина.
Порыв ветра заставил меня схватиться покрепче за опору. Черт! Возможно, я думаю не о том, но какая же красота! Почти одинакового, коричневого цвета поле и небо, гротескные фигуры зданий колхоза, медленно доживающих свой век, и трупы мутантов.
Кроме одного.
Пока я втыкал в уродливую красоту