И что же он констатирует? Что «стремление каждой вещи пребывать в своем существовании определяется единственно сущностью самой вещи».[10] Это «стремление» (conatus на латыни) является универсальным законом жизни, что через два столетия подтвердит биология. Любой организм стремится не только защитить себя, но и увеличить свои жизненные силы. Но в этом естественном стремлении к совершенству организм встречает другие тела, на которые он воздействует или которые воздействуют на него. Что касается человека, то Спиноза замечает, что если эти встречи представляют собой препятствие, если они уменьшают способность действовать, мешают росту, то человека охватывает чувство печали. И напротив, если они позволяют человеку достичь большего совершенства, усилить свою мощь, существовать, то человек проникается чувством радости. Спиноза характеризует радость как «переход человека от меньшего совершенства к большему».[11] Под этим он подразумевает, что всякий раз, когда мы растем, прогрессируем, одерживаем победу, действуем соразмерно нашей природе, мы пребываем в радости.
Я целиком и полностью согласен с этим определением, поскольку оно подходит для всех форм радости, начиная с радости, которую испытывают дети с младенчества. Разве вы не наблюдали за малышом, который делает свои первые шаги? Он мгновенно осознает, что ему удается стоять прямо без чьей-либо помощи и даже продвигаться вперед. И тогда он не скрывает своей радости. Точно так же ребенок радуется, когда произносит свои первые слова, когда его понимают родители. И так будет происходить каждый раз, когда он будет добиваться новых успехов, познавая жизнь, в том числе в своей взрослой жизни, когда он будет одерживать очередную победу. Какая радость сдать экзамен! Получить должность, занять которую так стремился. Вылечиться от болезни, видеть, как жизнь торжествует над смертью. Испытывать радость, когда неожиданная встреча облагораживает наше сердце. Любое событие, которое возвышает нас, упрочивает наши жизненные силы, «подбрасывает нас вверх», приносит нам радость.
Разумеется, все эти радости отличаются друг от друга по глубине, интенсивности и, главное, по правдивости. В частности, Спиноза говорит о пассивных радостях и о радостях активных. Пассивные радости зависят от действий, для которых мы сами служим лишь частичной причиной: это страсти. Впрочем, довольно часто страсти являются плодом нашего воображения: мы считаем, причем ошибочно, что