Иногда Илья, пригревшись возле Анны после плотских утех, начинал размышлять вслух, как бы им устроить свою жизнь вместе, но чтобы при этом не пострадали их дети, но ничего путного из этих размышлений не выходило: при любом обороте дел кто-то из детей обязательно оказывался пострадавшим. Если бы Илья уходил в Анне, то он оставлял свою дочь, которую Галина ему никогда не отдаст, и будет он воспитывать чужого ребенка, бросив своего, а других вариантов быть вместе с Анной, просто не существовало.
Вот если бы с Галиной произошел какой-нибудь несчастный случай, и она исчезла, то судьбы Ильи и Анны устраивались бы лучшим образом: Анна тактично и умело воспитала бы дочь Ильи вместе со своим сыном, внушив детям, что Илья и есть их общий отец.
Но несчастного случая с Галиной не предвиделось, и Илья старательно расстраивал свои отношения с Галиной, чтобы она присмотрела себе другого мужчину на стороне и ушла бы к нему, ради чего Илья готов был оставить им свою квартиру и перебраться на жительство к Анне, разумеется, вместе с дочкой. Ему были известны истории, когда мать бросала детей ради любовника. Да что там говорить, если схожую историю описал Лев Толстой в своем романе «Анна Каренина», где Анна одна ушла к любовнику Вронскому, поскольку муж не отдал ей сына.
Илья, раза два-три, при очередном раздоре с женой, когда он уклонялся от исполнения мужских обязанностей и нарывался на оскорбления от неё по поводу своей мужской несостоятельности, говорил ей в сердцах: – Если я не могу с тобой сожительствовать по причине мужской несостоятельности, как ты говоришь, то найди себе утешение на стороне – я препятствовать твоему прелюбодеянию не буду, а если ты, заведя любовника, уйдешь к нему, то будет только лучше всем нам.
– Ишь, размечтался, чтобы я ушла к другому, и освободила место для твоей любовницы, которая по всем приметам завелась у тебя уже давно и тем отвадила тебя от меня. Не дождешься! Мужика я может, и заведу для себя, но дочь тебе не отдам – так и знай.
И от угрозы развода, Галина переходила к слезам, проклиная сквозь слезы и Илью, и неизвестную ей женщину, и свою несчастную жизнь с мужем-изменщиком. От женских слез Илья съеживался, чувствуя свою вину перед этой чужой ему женщиной, которая так и не стала ему женой, потому что не пожелала или не смогла понять его мысли и чувства, приспособиться к нему душой и телом, а лишь постоянно унижала его мужское достоинство и его самолюбие, доведя дело до полного разрыва отношений, несмотря на наличие общего ребенка.
Дочь, подрастая, начала понимать отношение матери к отцу и неизменно занимала сторону матери, постепенно перенимая от матери поступки, характер и манеру поведения с отцом. Но даже такую, отчуждавшуюся от него дочь, Илья не решался оставить ради любимой женщины, каковой, уже давно, он считал Анну.
Иногда Галине удавалось разжалобить Илью женскими