Какая судьба может ожидать последних в определённый критический момент этого слишком реального будущего: не произойдет ли очередной исторический виток социального неравноправия, жертвами которого будут они? О чем и пытаюсь предупредить этим романом-антиутопией.
Алекс Варна: Сильнейшая теоретическая основа в кайме художественного произведения. Вы пугающе правы во многом.
Олег Чугунов: Произведение такой глубины нынче не часто встретишь.
Феофан Талич: Такого психологически тонкого и умного чтения не было уже давно.
Валентина Астафьева: Мощно! Столько глубокого смысла, боли за будущее.
Новое: музыкальные иллюстрации к тексту
По сравнению с традиционным способом бумажного издания книг Интернет предоставил невиданные возможности. Легко вместо коротких примечаний давать внешние ссылки (hyperlinks) к всевозможным Интернет источникам, содержащим исчерпывающую информацию. И даже то, что было прежде недоступно: цитирование музыкальных произведений. Это делается линками к музыкальным тракам. Тогда, упоминая в тексте названия песен, классических и прочих произведений, не всегда знакомых читателю, можно дать ему возможность их услышать: поможет проникнуться настроением, вызываемом ими. То же способно делать и просто музыкальное сопровождение каких-либо текстов (backsound).
Книга I
Несмотря на большое значение, которое мы придаем победам знания и нашим достижениям, ясно, тем не менее, что только человечество, которое стремится к этическим целям, может в полной мере воспользоваться благами, приносимыми материальным прогрессом, и справиться с опасностями, которые его сопровождают.
Альберт Швейцер
Часть I
КРЕМЕНЬ И КРЕСАЛО
1
– Это не то, – сразу мягко, но решительно возразил Дан, когда Лал кончил перечислять опубликованные работы его и его учеников: ведь немало, весьма. А итог их практического использования?!
«Не то!» Это слышишь почти всегда и почти от всех. Лейтмотив современной эпохи, которая воспринимается как всеобщий глубочайший кризис. Мелкие шаги вперед даются ценой невероятного труда при мало ощутимых результатах: почти нет крупных фундаментальных открытий. Сейчас основное – уточнение, доработка и строгое редактирование теорий. И в остальном – усовершенствование, доводка, шлифовка, суперфиниш. Огромная кропотливая работа, безусловно, необходимая, но мало радостная на фоне свершения былых открытий, создания старых теорий: подобных неотесанным глыбам, недоработанных в деталях, не отшлифованных – но гигантских, сразу двигавших науку далеко вперед. И судорожные усилия современного человечества преодолеть, выйти из этого состояния, определяющего весь стиль жизни и многие социальные институты.
– Понимаешь, уже тогда для меня были главными не те, практические, результаты, за которую дали докторскую степень: там был ряд побочных моментов, явно связанных с фундаментальными свойствами пространства. Занимался этим потом всю жизнь. И пока безрезультатно, – Дан замолчал и ушел в себя.
Лал, тоже молча, терпеливо ждал. Он давно стремился встретиться с Даном: представлял колоссальный интерес для него, журналиста и историка современной эпохи.
Начинал Дан когда-то блестяще: уже в 23 года стал доктором, успев решить весьма сложную задачу по увеличению плотности аккумулирования энергии. Но затем сразу переключился на проблемы всемирного поля-пространства-времени, где на первых порах быстро сумел получить довольно обнадеживающие результаты. Благодаря им ему было дано координационное разрешение на проведение весьма сложных и энергоемких экспериментов и большой фонд времени использования суперкомпьютеров.
Время от времени публиковались отдельные частные результаты его исследований, представлявшие ценность для практического использования: он щедро раздавал их своим ученикам, но сам почти не занимался их дальнейшей разработкой – после чего надолго замолкал. Вел кроме научной преподавательскую работу, создал курс некоторых разделов фундаментальной физики; его бывшими аспирантами были многие крупные ученые.
Поначалу показался абсолютно таким же, как все крупнейшие ученые его возраста: ушедшим в свою работу настолько, что ничего другого почти не видит и не воспринимает. Но Лал сразу ничего другого и не ожидал, готовясь к интервью с ученым такого калибра.
Дану сейчас было уже почти 150 лет. Как и многие люди его возраста, он был одет тепло – в свободном шерстяном свитере крупной вязки, вероятней всего самодельном. Без всяких украшений.