– Программу лечебного голодания. На ближайший месяц.
– Идиот. И шутки у тебя идиотские! – Температура нагрева приближалась к критической.
– Кроме шуток. Рая, меня уволили.
– Что! – Бедная Рая забыла о провале под ногами. «Что» прозвучало безо всяких полутонов и каких бы то ни было попыток приглушить голос. Боевой клич «амазонки» гулко срезанировал под ногами тяжелым: «Оу-оу-о!».
– Тише, Рая. – Прошептал Валера, просительно заглядывая в горящие черные глаза супруги. – Будешь так волноваться – мы останемся и без еды и без жилья. Если, конечно, вообще останемся.
– Подлец! – Уже шепотом перешла в атаку Раиса. – Ты специально затащил меня в этот дом! Я знаю, специально!
– Конечно, специально. И яму под ногами специально вырыл. Что бы чувствовать глубину мироздания. А при случае – глубину падения. – Покорно согласился Валера.
– Да, специально! А ведь за мной сам Холерин ухаживал. Замуж звал. Он теперь вице-президент банка и на «вольве» ездит!
– Не на «вольве», а на «Вольво». – Примирительно уточнил Валера. Но супруга примирения не желала.
– «Вольве», «вольво» – какая разница. Ты то каждый выходной под своей несчастной «копейкой» валяешься. Вот тебе и цена – копейка.
– Слушай, Рая, давай в целях личной безопасности перенесем выяснение отношений на улицу. Жить хочется. – Предложил Валера и неуверенно добавил: – Пока еще…
– Пойдем, выйдем. Тебе жить сразу перехочется!
Военная хитрость удалась. Несмотря на свой буйный характер, публичных скандалов Рая не устраивала. Публику не любила. Предпочитала, чтобы в зале театра одного актера находился только один зритель. Согласие выбраться на улицу автоматически означало окончание скандала. Вернее, перевод его вялотекущую форму.
Вообще город в это лето днем словно вымирал. Напарившись в душных офисах, народ без сил расползался по домам в ожидании вечера. Ближе к сумеркам улицы оживали. К страдальцам приходило второе дыхание. Жаркое лето расплодило массу открытых кафе, столиков под зонтиками, уютных забегаловок. Расплодило с одной целью, что бы дикий сын социализма – россиянин узнал, наконец, что пиво есть. Причем не только «Жигулевское». Измученные духотой, жаждой и бесконечной гигиенической рекламой, горожане в массовом порядке перебирались из квартир под зонтики летних кафе, с единодушием, невиданным в советские времена даже в дни революционных праздников.
В кармане джинсов похрустывал последний заначенный полтинник, результат пятничного калыма. Валера решил потратить его с пользой. В конце концов, очередной спектакль Рая разыграла на достойном уровне и вполне заслужила гонорар. Что значат: пиво, шашлык и вечер без телевизора, в сравнении с семейным покоем? Ничего! Тем более, что телевизор две недели удивленно моргает, ничего не показывает и только тихонько жалобно гудит.
Во дворе Валера с благодарностью