Мара. Фируза Акопян

этому, я познала мир, который бы не познала, если бы жила иной жизнью. Именно поэтому я не жалуюсь, не держу обид, а лишь вспоминаю своё детство с благодарностью. Рано или поздно всё в этой жизни идёт нам на пользу. Это мы понимаем позже, и хорошо, если понимаем. С детства я была предоставлена сама себе, это научило меня слушать разум и сердце. Было ли это одиночеством или свободой, я не знаю. Но это время сформировало фундамент той личности, которой я являюсь сейчас. Когда мы маленькие, нам кажется, что наши родители – всемогущие Боги, они могут всё! Но потом мы вырастаем и понимаем, что родители – тоже люди, и как любому человеку, им свойственно ошибаться. В этот момент внутри нас что-то ломается. Но не стоит никогда забывать, что когда-то и мы станем теми родителями, которые тоже будут ошибаться.

      Моя бабушка по линии матери – Евдокия, была уникальной женщиной. Я помню её ярко-синий халат в мелкий цветочек, красивый маленький вздернутый носик, добрый взгляд и улыбку, которая никогда не сходила с её лица, блестящий платок искусно гармонировал на её голове. Это мои самые тёплые воспоминания и, когда я вспоминаю этот образ, на душе становится уютно и по-детски тепло. По-калмыцки «Эжжа» означает бабушка. Эжжа с двенадцати лет пережила войну и послевоенное время. Она родила одиннадцать детей, из которых в живых осталось восемь. Я помню её рассказы о том, как люди болели цингой, когда они жили в Сибири. Будучи ребёнком, я испытывала сочувствие к каждому, про кого она рассказывала. Всю свою жизнь она отзывалась о сибиряках с уважением. Ей хватило сил и мужества поднять на ноги восемь детей и при этом заботиться о парализованном муже. Мой дедушка делил детей на белых и чёрных, так как одни были бледнокожие, другие – темнокожие. Любил он только белых. Я была белой, меня любили, я же любила засыпать, гладя его лысину. Эжжа Евдокия учила меня шить кукол из носок. Одним из ярких воспоминаний является чай по-калмыцки, который она готовила. Это был чай с мясом. Сначала варилось мясо, потом молоко, затем всё перемешивалось. Калмыки делятся: на бузавов, то есть это те, чья кухня приближена к европейской, эта кухня более разнообразная; на дюрвюдов – предпочтение мяса в еде; и на тургудов – культ рыбы в еде. Моя бабушка относилась ко вторым. Она была разносторонней личностью. Об этом говорит тот факт, что она превосходно владела домброй. Я помню, как она надевала национальный костюм и разъезжала с инструментом по школам и по местным сельским мероприятиям. Бабушка Евдокия была верующей, она имела собственные чётки и каждый день на рассвете и перед сном молилась и крутила их. Она обладала особенным целительским даром, могла легко перегрызть грыжу ребенку, вытащить языком осколок из глаза без рецидива. Её слюна словно была лечебная, она могла плюнуть в глаз, прошептать молитву, и ячменя на утро уже не было. Бабушка прожила долгую насыщенную жизнь и умерла в 72 года.

      Я не любила учиться, но нашла наслаждение в таких занятиях, как катание