Девушка так навострила слух и сосредоточилась на них, что вскоре почувствовала тонкий запах их крови. Сначала ей захотелось заткнуть нос… Ох, еда… Как вдруг она заметила, что один из этих запахов ей знаком. Он смешивался с терпким ароматом ладана, отчего она никак не могла вспомнить, кому он мог принадлежать.
Пока она пыталась понять, кто это, один из собеседников, что сидел здесь до их прихода, встал со скамейки и, как заворожённый, направился к выходу. Франческа проводила его взглядом до того самого момента, как тот неслышно вышел, и за ним закрылась тяжёлая дверь. Что-то странное и необъяснимое было в его внезапном быстром уходе. Мужчина словно был слеп, холоден и безэмоционален, выглядел как марионетка.
Франческа, озадаченная, снова обернулась на человека, который с ним говорил. И её вдруг будто громом поразило. Она встретилась взглядом с небесно-голубыми глазами. Из-под тёмных бровей на неё пристально смотрел Камиль.
VIII. Покаяние
На прекрасном неподвижном лице в очередной раз играла самодовольная ухмылка. Франческу ошарашило его появление здесь. Кто мог подумать, что она увидит Камиля в соборе, да ещё когда рядом находится Тамми!
Пару секунд они безмолвно глядели друг на друга. Франческа уже перестала пытаться предугадать его действия, ведь они всегда были непредсказуемы. Она не отводила от него глаз и ждала, что он будет делать дальше.
Камиль встал. И бесшумно, как тень, скользнул в центральный проход. Франческа уже приготовилась к тому, что он пойдёт к ней, но этого не случилось. Камиль отвернулся от неё и прошёл вперёд, в сторону алтаря.
Вампир плавно опустился на скамейку перед женщиной с ребёнком. Немного погодя, он развернулся к женщине и, вглядываясь в её лицо, начал говорить. Его губы шевелились медленно и размеренно. Франческа не слышала, что он говорит, но понимала, что слова его, как и прежде, лились будто манящий завораживающий лунный свет. А лицо, тускло освещаемое свечами, напоминало безупречное застывшее лицо статуи.
Как же он очарователен, как красив, но так холоден, словно лёд. Она чувствовала в нём такую безграничную силу, такую власть над всеми и каждым. Он мог управлять кем хотел, мог подчинить себе кого угодно. Он подчинил своей воле Франческу, он подчинил только что ушедшего из храма мужчину, подчинил себе женщину и маленького мальчика, которые тоже поднялись со своих мест и направились к выходу. И он снова остановил взгляд на Франческе.
Она всё поняла. Остался всего один человек, помимо Тамми, которого ему надо было убедить покинуть собор, и тогда что-то должно произойти. Что-то ужасное. Это очевидно. Если свою подругу не уговорит