Зима все лежит и лежит снегом и темнотой на всем вокруг и особенно на Искином настроении. Но что-то стало выравниваться, стало светлеть полегоньку. Вместе с прибывающей продолжительностью божьего дня у Исы стало прирастать хорошего настроения, и отсутствие Аси уже не казалось безоговорочно невыносимым.
Из Сычевки приехала девушка. Не Фаня, другая. Фира Базелинская приходилась Фане двоюродной сестрой и совсем была на нее не похожа. Очень красивая, очень смелая, она сразу расположила к себе не только мальчиков, но и всех без исключения девочек в компании. Играли разок в карты – в девятый вал – и разошлись около трех часов. Было довольно весело! На этом, Иса думал, и закончатся его внезапные забавы. Но Фира крутилась все время рядом. Иса даже писал о ней Асе, чтобы упредить письма подружек – мало ли что эти идиотки могут наплести. А заодно он много рассказывал Фире об Асе. Та слушала, словно ничего интереснее в жизни не слыхивала.
Иса переживал, понравится ли ему новая стрижка Аси, но Фира помогла ему и в этом.
– Хотите, Иса, и я подстригусь, и вы увидите, что в этом нет ничего страшного?
Сказала и сделала. Была вызывающе привлекательной, хотя Иса и не любил коротковолосых барышень.
Чтобы отблагодарить девушку за проявленную солидарность с другой, с незнакомой, Иса пригласил ее к Сабурову22. Смотрели «Хорошо сшитый фрак»23 и удовольствия получили много, смеялись громко в одних и тех же местах. В фойе встретили Сашу и Тео, которые тоже ошивались тут, а заодно сообщили, что Карлуша Гаккель решил бурно и помпезно отпраздновать день своего появления на божий свет, и потому числу к 20-му февраля все обязаны быть в форме – в прямом и переносном смысле слова. Затевается костюмированное представление. Разумеется, Фира тоже получила приглашение – куда уж теперь без нее.
В субботу с той же Фирой Иса идет в Музком на спектакль «Год без любви». Он и сам себя чувствует примерно так же, как герой пьесы. А Фира смотрит на него веселыми глазками, и Иса зовет ее в гости к Тео – просто так позвал, думал, что откажется, но Фира живо соглашается и даже покупает по пути водки у извозчика.
Весь вечер Иса думает, что же напишет Асе? Наверное, что-то в духе: «…и просидели там, несмотря на адовую скуку, до 4 утра». И не напишет, как до четырех утра они щупали друг друга за все места в комнате прислуги, но до главного не дошли – Фира тянула удовольствие. А едва только она встала с тюфяка, как Иса излился на старую перину.
20/II 1926 г.
Харьков
Это, конечно, было очень неожиданно: среди груды ежедневных писем со штампом «Ленинград» увидеть конверт со странными, незнакомыми марками. Неожиданно и, честно скажу, незаслуженно приятно. Незаслуженно, потому что для вас ответ на мое письмо – акт необходимой вежливости, для меня же оно явилось символом большого внимания.
Не стану вымогать у вас сведений о ваших заграничных впечатлениях: полагаю, что они целиком