– Блин! Для вас же стараюсь! – сделал вид, что сердится, Афиногенов, – Напишу, что вы на допросе ни в чем контрреволюционном не признались, факты не подтвердились, улик тоже нет, вот и получится, что задержали вас по голимому оговору! И вообще, у вас алиби! Значит, надо извиняться и отпускать!
– Это, кто же меня оговорил? – подался вперед Леонтий Маркович, сжимая кулаки.
– Кто, кто… Анонимный доброжелатель!
И замороченный коварным чекистом гражданин Чернозадов доверчиво подписался под десятком пустых бланков протокола допроса.
– Ну, вот и славненько! – искренне и светло улыбнулся уже почти целый майор, – Конвой! В камеру гражданина.
Вернувшись в камеру, как он полагал, на часок, Леонтий Маркович возбужденно зашептал Джиму:
– Меня отпускают! Прямо сейчас! Улик против меня нет, вот и отпускают!
– Я очень рад за вас, Лео! – сердечно пожал ему руку Джим, – А я, похоже, задержусь… Мне сегодня предъявили обвинение в превышении самообороны. Адвокат говорит, что могут и оправдать…
– О! У вас даже адвокат есть? А кто оплачивает его услуги? Ваша пароходная компания?
– Как же, дождешься от них! Да они за пенс удавятся! – вздохнул Джим, – Нет, адвокат бесплатный, по назначению. Впрочем, он мне объяснил, что дело мое совсем простое – подумаешь, драка в кабаке! В самом худшем случае дадут условный срок и вышлют из СССР.
Чернозадов с сомнением покивал. Его опыт жизни в Советском Союзе подсказывал, что в деле мистера Тики могут быть и другие варианты. Не такие солнечные, г-м…
– Может быть, передать что-нибудь на волю?
– Увы, некому! Мой корабль ушел…
– Так, может, забрать то, что вы не смогли? Я мог бы сходить, куда скажете…
– Уже не надо, Лео, но все равно, спасибо.
– Ну, как хотите…
Они ещё немного поболтали на всякие нейтральные темы, а затем Леонтий Маркович начал нервничать. Час, судя по перемещению и наклону солнечных лучей, уже давно прошел! А нет ничего хуже, чем ждать и догонять…
Прошел ещё час, и третий миновал. Несчастный лингвист принялся колотиться в дверь. Вскоре открылось окошко, и раздался недовольный голос надзирателя:
– Чего надо?
– Я… меня… должны выпустить! Капитан Афиногенов приказал! – едва не зарыдал Леонтий Маркович.
– Как фамилиё? – равнодушно поинтересовался надзиратель.
– Чернозадов!
– Ничего не знаю. Указаниев не поступало.
Окошко захлопнулось.
Надежда на освобождение упрямо не умирала в доценте до следующего дня. Мало ли, что могло не срастись? Вызвали капитана к начальству, срочное задание дали… Машина поломалась… Звёзды не так сошлись…
После завтрака дверь камеры распахнулась и раздалась команда:
– Черножо… тьфу! Чернозадов, на выход!
Проворно похватив чемоданчик и пожав руку Джиму, Леонтий Маркович в два скачка оказался около двери, но был, как дубиной, оглушен словами:
– Без