Слово „объект“ у нас также имеет несколько значений. Во-первых, объект – это все, что познается, изучается субъектом, что находится вне субъекта и о чем высказываются суждения. В этом случае термин „объект“ частично становится тождественен термину „субъект“ в первом значении, т. е. становится подлежащим суждения: „еврейский вопрос“ в вышеприведенном примере есть объект нашего внимания, предмет обсуждения и субъект (подлежащее) данного суждения. Но и в этом смысле субъект-подлежащее и объект рассмотрения не одно и то же. Субъект-подлежащее, так же как и предикат-сказуемое, суть не сами предметы, а понятия о предметах – это правило весьма существенно, хотя далеко не все и не всегда его знают и понимают. Отличие видно даже в самой этимологии слов: субъект субъективен (суть наше представление), объект объективен (т. е. существует независимо от наших представлений). Поэтому всякое понятие выражает не что иное, как только то, что мы думаем (понимаем) о предмете. Мы здесь не будем рассматривать крайне субъективистские теории типа солипсизма, которые вообще отрицают существования реальных объектов, опровергать их невозможно, ибо опровергнуть что-либо можно апелляцией к реальности или к очевидности, однако неопровержимость еще не означает истинность и доказанность. Неопровержимость означает всего лишь отсутствие достаточного основания для утверждения противоположного тезиса.
Так, например, когда китайскому философу Чжуан-Цзы (IV век до н. э.) приснился сон, будто он бабочка, порхающая среди цветов, проснувшись, он предположил, может, он и вправду бабочка, которой снится, будто она китайский философ, и его ученики не нашли аргументов опровергнуть сие предположение учителя. У нас нет достаточного основания утверждать, что все, что мы видим, нам не снится или не кажется, мы не можем со стопроцентной уверенностью полагать, что не живем в каком-нибудь виртуальном мире, вроде мира из фильма „Матрица“, и еще многое, многое другое, что мы не знаем и не ощущаем. В принципе, у любого, даже самого абсурдного высказывания, есть какой-то шанс оказаться истинным, так как, насколько бы глубоко мы ни изучали реальный мир, мы никогда не можем сказать, что знаем его полностью. Такие „неопознанные объекты“ в философии называются вещами в себе. Вещь в себе, конечно, не подлежит никакому определению, а следовательно, не может быть понятием в суждениях. Мы же для вещей в себе оставим свою гипотетическую нишу, и будем изучать объективную реальность в тех границах, в каких она на сегодняшний день нашла отражение в нашем сознании, иными словами, мы будем оперировать не с реальными объектами, не с вещами в себе, а с понятиями, т. е. нашими представлениями о вещах.
Нередко приходится слышать от людей, даже весьма образованных