– Нина, ну что ты плачешь? Плюнь ты на свои водоросли. Макет сделала и ладно. А Тираник твой не пропадет.
– Да? Они решат, что он сухопутный, а ему болото нужно. Я ему гены бегемота внедрила, иначе бы он мясо бегемотов не усваивал.
– Ты сможешь развести бегемотов рядом с ним в зоопарке. Ты говоришь, они плодятся, как кролики. Твой Тираник будет регулировать их поголовье, – я обнял ее за плечи.
– Не трогай меня. Не видишь, мне плохо? Пойду домой. Завтра они увидят, как можно пустыни осваивать.
– А у Бурова как дела?
– Как у него могут быть дела? Как всегда отлично. Она ему задала Японию, что-то с экономикой. Так занудно ему объясняла, что мне надоело слушать. Он же бестолочь, ему пока не разжуешь, он ни черта не поймет.
Японию решили педалировать, а там карниз вот-вот рухнет, и вся работа насмарку. Такое уже было с Атлантидой. За одну ночь под воду ушла вместе со всей цивилизацией. Судя по слухам, цивилизация была не примитивная технократическая, а магически оккультная. Говорят, Египет и Индия по сравнению с Атлантидой это детский лепет. Теперь Японию могут потерять.
Через два дня Нина заглянула ко мне.
– Саш, прошвырнемся? Покажу тебе, что я сделала по заданию. Полетим пустыни осваивать.
– Куда летим?
– В Сахару. Я там мое изобретение посеяла.
На Нине были коротенькие шорты и облегающая футболка без рукавов.
– Не слишком разнагишалась для пустыни? Обгоришь на солнце.
– Не обгорю. Мы ненадолго.
Я исподтишка рассматривал Нину. По местным понятиям она была очень даже ничего. Так и тянуло ее погладить. Почему-то раньше у меня такого желания не возникало.
– Вон он. Смотри, – внизу среди скал и песка виднелось обширное ярко-зеленое пятно, – сядем в стороне на всякий случай.
Мы приземлились, подошли и встали рядом с зеленым массивом, покрывающим землю сплошным ковром. Из него время от времени высовывались усики похожие на щупальца. Извиваясь будто в поисках жертвы, они медленно ползли по земле, укоренялись и выпускали маленькие листочки. Весь массив шевелился с легким шелестом. Все это напоминало ускоренное кино.
– Нина, видишь верблюд, – почти в центре зарослей виднелся остров верблюда.
– Странно, как это его засосало? Людей и домашних животных он не трогает. Я же проверяла.
– Что твое изобретение с ним сделало?
– Высосало все, что можно, только кости и клочья шерсти остались. В результате вон как быстро растет.
– А людей почему не трогает?
– Выборочная агрессивность.
– Такое может быть у растений?
– Он только наполовину растение, а наполовину животное. Нечувствителен к гербицидам и почти ко всем ядам. Его так просто не возьмешь. Я его назвала Необорим. На кличку, правда, не реагирует, интеллекта не хватает.
– Его нельзя ничем уничтожить?
– Есть