Вернулся мыслями в окружающую действительность он только тогда, когда мимо них метрах в сорока на большой скорости пронесся катер с одним человеком на борту. Катер шел со стороны Гавдопула.
«Наверное, телевизионщиков привез», – подумал Шкандыба и настроение его стало улучшаться.
9.
Олеся Казанцева, симпатичная двадцатитрехлетняя медсестра, работающая в неврологическом отделении одной из московских больниц, откинулась на спинку и блаженно зажмурилась. «Какой же сегодня все-таки сказочный день, – подумала она, – и как здорово будет оказаться на этом острове. После шумной, жаркой, насквозь пропитавшейся газами Москвы очутиться на солнечном берегу греческого острова – это прекрасно. А заработать такую сумму, какую она еще в своей жизни даже не держала в руках – это полезно. Разве не сказка совместить прекрасное с полезным»?
Несколько дней назад Олеся подписала договор с одной из энтэвэшных компаний и получила на руки немыслимую для медсестры сумму, целых полтора миллиона. На работе она решила про это никому не говорить, а просто попросила трехнедельный отпуск. Казанцева была твердо убеждена, что до поры до времени никому ничего рассказывать нельзя, а то, что называется, «спугнешь фишку». Сколько раз в своей недолгой еще жизни она убеждалась в истинности этого принципа. Порой ей всерьез казалось, что получив волю, произнесенные человеком слова начинают играть против него, и задуманное летит в тар-тарары. По этой же причине она не стала делиться «сенсационной новостью» и с мамой, с которой проживала в одной квартире, а незаметно собрала вещи, чиркнула напоследок пару строк и была такова.
«Нужно будет обязательно искупаться в этой изумительной теплой и прозрачной воде. А, впрочем, наверняка для этого времени будет навалом и к концу пребывания здесь купание успеет еще надоесть сто раз.
И все же, почему этот суперкомпьютер выбрал именно ее?»
10.
Сорокачетырехлетний бухгалтер Дмитрий Афиногенов, сидевший напротив Олеси, непривычно щурился на солнце. Ветра почти не было, а солнце жарило довольно сильно, да и брызги морской воды нет-нет, а попадали на его обширную плешь, благо, что сидел он у края лодки спиной к медленно надвигавшемуся острову Гавдопула. Щуплый, невысокий, с дурацкой, похожей на козлиную, бороденкой, но тем не менее добродушный и покладистый, он не вызывал у окружающих симпатии, но и не отталкивал их. Очки он снял еще тогда, когда садился в лодку, аккуратно уложив свои «вторые глаза» в замшевый футляр, а без них чувствовал себя не совсем уверенно.
Это был классический «ботан» и, как часто это случается, неудачник по жизни. Скованный, закомплексованный, вечно чего-то боявшийся.